Тэрн собирался ответить, но из дома наставника вышла молодая женщина, и мальчик, забыв обо всём, побежал ей навстречу.
— Мама! Мама! Я хочу с тобой! — в голосе его было отчаяние.
В нём не было ничего от того спокойного и разумного ребёнка, с которым говорил Райк. Этот, казалось, готов был устроить любую истерику, кататься по земле и стучать в неё кулаками... Но Райк видел, что это уже не поможет.
Женщина опустилась на колени.
— Т... Тэрн , я же тебе говорила. Тебе нельзя со мной. Тебе будет лучше здесь.
— Не лучше! Не лучше!
Он изо всех сил вцепился в мать, уткнулся ей в плечо и затих. Женщина погладила его по голове.
— Милый... не переживай ты так, не переживай. Я скоро вернусь. Я буду приезжать часто-часто, каждые три дня... ну... не реже, чем раз в неделю. Я тебе клянусь!
Тэрн утёр слёзы.
— Клянёшься?
— Клянусь.
— Мной клянёшься?
— Ну милый... — она потрепала его по голове.
— А Райк сказал, что сюда никого не пускают...
— Меня пустят. Я договорилась с их наставником Лормом. Послушай... мне нужно идти как можно скорее. Веди себя хорошо. Учись, старайся. Тебе здесь будет очень интересно. А я скоро приеду. Хорошо?
Она встала, сама стараясь сдержать слёзы, и только тут заметила Райка. Он хотел вежливо улыбнуться — а вышло ненавидяще.
— А это и есть твой новый друг, да? Пойди, поиграй с ним. Он, наверное, поможет тебе здесь устроиться...
Но мальчик никак не хотел отпускать её, и матери пришлось самой подвести его. Райк вжался в скамейку. С каждым шагом этой женщины он чувствовал, как всё сильнее становится в нём ненависть, и хотелось закричать: «Не приближайся ко мне ты, ты...» — но жизнь Райка сложилась так, что он не знал подходящих слов. Гораздо позже он узнал их все, но образцовое орденское воспитание не позволяло произносить такое, и если он вспоминал их, то лишь мысленно и лишь в адрес матери Тэрна... а потом и самого Тэрна.
Женщина погладила сына по голове, но по глазам её Райк видел, что мыслями она уже за стенами ордена.
— Да! — откликнулся он неестественно весёлым голосом. — Пойдём, я покажу тебе оружейную. Ты бы видел, сколько там всего!
Женщина благодарно взглянула на него, Райк скривился в ответ. Она села рядом и серьёзно посмотрела ему в глаза.
— Ты позаботишься о моём сыне?
— Конечно.
Раз уж ты сама не смогла.
Дрянь.
Дура.
Она вздохнула, а потом добавила хрипло:
— Обещай мне!
— Обещаю, — ответил Райк, потому что это всё равно было именно то, чем он собирался заниматься. А ещё потому что хотел, чтобы она убралась поскорее; а ещё чтобы показать, что он не такой, как она, и прекрасно видит её ложь, и она может думать что угодно, но сын её никогда не простит.
