.
Центральное положение доллара и Уолл-стрит в глобальной финансовой системе дает Вашингтону слишком мощный политический рычаг, чтобы было какое-то желание от него отказаться, — это означало бы не только приведение банков к повиновению, но и реформирование институтов глобальной торговли и самого государства США. И все же характер глобального финансового краха и его отголоски дают представление о более тревожной правде об этой империи.
Кризис, возникший в результате краха американских банков, был глобальным. Он ударил не только по лондонскому Сити, с которым американские банки имеют крепкие трансатлантические связи и которое успешно работает как оффшорная гавань для американских инвесторов, — иногда его называют «Гуантанамо», потому что там может сойти с рук то, что недопустимо на американской родине>{310}. Он сильно ударил по еврозоне и форсировал серию кризисов «суверенных долгов», которые едва не потопили единую валюту. Он ударил и по Восточной Азии, несмотря на надежды, что данный регион сможет благополучно перенести шторм.
Это свидетельство об уже развившейся степени экономического взаимопроникновения и степени, до которой остальной мир зависит от экономики США. Кроме того, здесь скрыта серьезная причина, почему после худшего экономического кризиса с 1930-х годов США по-прежнему возглавляют широкую коалицию государств, когда добиваются дальнейшего углубления Вашингтонского консенсуса.
Доминирование Уолл-стрит напоминает доминирование Британии в мировой торговле в XIX веке, когда интересы США стали своего рода синонимом интересов всего мира. Если США потонут, потонем и все мы.
