— Ты непрошибаем, — улыбнулась я, с нежностью глядя на пожирателя.
Он рассматривал мои локоны на просвет, трогал, нюхал и, кажется, с трудом удерживался, чтобы не пожевать.
Иногда мне казалось, что вся эта локация для него — не более чем полигон для изучения. Изучения и себя, и меня.
Я встряхнула головой и рухнула в траву, стараясь отделаться от навязчивых мыслей. Хуже пчел они, ей-богу!
Но увы, Ашер и правда назойливее полосатых, а я для него так вообще была вареньем вымазана в моральном плане.
— Скажи, когда к человеку хочется прикасаться — это что такое? — спросил пожиратель, ложась в траву рядом и нашаривая мою ладонь.
— Притяжение, — тихо ответила я, разглядывая облака в безумно синем небе.
— При-тя-же-ние… — протянул Ашер. — Красивое слово. И значение у него волнующее… ощущения волнующие.
— Мне не очень нравится быть твоим учебным пособием.
— Ты не пособие. — Руку поднесли к губам и перецеловали каждый палец, напоследок прихватив зубами мизинец. — Ты большее.
— Что?
— Не знаю, — лениво протянул в ответ пожиратель. — Главное — не бойся. Я не хочу, чтобы тебе было плохо.
— Это еще не значит, что мне будет хорошо.
— Не значит, — легко согласился Клякс и отпустил мою руку. — Слышишь? Стук копыт в лесу… кажется, скачет очередной твой поклонник!
— Да? — я торопливо вскочила и понеслась к башню, но, поняв, что за мной никто не идет, остановилась и с удивлением повернулась. — Ты-то что застыл?
Ашер по-прежнему сидел на невысокой траве, с прищуром глядя на изумрудно-зеленый лес. Он протянул руку и, оторвав травинку, прикусил ее кончик.
— Иди в башню, моя принцесса. Колдуну в этот раз стоит остаться внизу.
Я только потрясенно округлила глаза. Поняв, в чем дело, закрыла дверь и, путаясь в юбках, метнулась вверх по ступенькам.
Если мой колдун остается встречать визитера, это может значить только одно!
За принцессой приехал принц.
Игра подходит к финалу?..
Я, едва дыша от физической нагрузки, наконец оказалась на чердаке. И вовремя! Так как под башней раздался мрачный, недовольный и крайне злой голос:
— О прекрасная, мать твою, Брунгильда! Будь моей женой!
После феерического приветствия где-то в сторонке раздался гомерический мужской хохот. И я даже знала чей! И даже разделила б такой веселый настрой, если б сама не являлась прекрасной мать мою Брунгильдой!
Выглянув, получила неизмеримое удовольствие наблюдать короля Сиона в доспехах, на каком-то доходяжном коне и с перекошенной от злости физиономией.
