За утро Матвей уже успел попривыкнуть к странностям речи своего собеседника. Удивили его не слова, а забота великокняжеского лекаря. «Может, ты вовсе и неплохой человек, — подумал он, кутаясь в куртку и ощущая ее непривычный запах, — но упоить я тебя должен сейчас обязательно! Чтоб не путался под ногами и дела нашего не портил. Так что не обессудь…»
Он снова налил вина и сказал:
— Во Фрязии искусный и добрый народ. Выпьем за твою родину, синьор!
Глаза Просини увлажнились, он всхлипнул и стал что-то тихонько бормотать. Матвей встал и подошел к окну. Во дворе уже все было готово к началу представления — замолкли гудочники, стихли зрители. Дюжий поводчик, взобравшись на камень, объявил, что показ будет про то, как новгородцев от латынянства отвратили.
— Пришедши латинский бискуп на новгородскую землю! — крикнул он.
И, откуда ни возьмись, явилась ряженая коза. «Бискуп» стал громко мекать, что должно было означать латинскую проповедь.
— А ины новгородцы слушать его богопротивные речи стали, — продолжал поводчик.
Стоявший до этого спокойно медведь поднялся на задние лапы, начал прислушиваться и вдруг заворчал — сначала тихо, утробно, потом перешел на рев. Вскоре они с козой ревели во все свои глотки, а толпа стала хохотать. И чем дольше они ревели, тем громче хохотали зрители.
Потом рев оборвался, а за ним стал стихать и смех.
— Исправься, вотчина новгородская! — провозгласил поводчик.
Медведь яростно замотал головой и снова заревел. Коза, приподняв верхнюю губу, изобразила улыбку и одобрительно закивала.
— Не хочешь повиниться, я те проучу! — Поводчик живо скинул зипун, под которым оказалась рубаха, размалеванная под кольчугу, вывернул наизнанку колпак, ставший похожим на боевой шлем, взял деревянный меч. А подбежавший гудочник нахлобучил на медведя рваную соломенную шляпу и воткнул в лапы метлу. Бойцы стали неистово махать своим оружием, причем медведь, к общему удовольствию толпы, направлял метлу совсем в другую сторону и убегал от поводчика.
— Вот вояка! — слышались возгласы.
— А и новгородцы не лучше. Торгаши да резоимцы[17] — куды им супротив нас воевать!
— Сказывают, как рать увидят, так по закустовьям рассыпаются…
Кончилась битва тем, что медведь, отбросив метлу и шляпу, пустился наутек под свист и улюлюканье толпы. А потом наступило всеобщее веселье. Заиграли гудочник с гусельником, вышел в круг плясец, ставший выделывать разные колена, вскоре ему начал помогать возвратившийся медведь, и поводчик тоже не удержался — пошел по кругу вприсядку.
