— Порой и умного выпороть не мешает…
Матвей внезапно остановился, прислушался:
— Скачет кто-то, и не один. Может, люди служилые, а может, и лихие, потому поберечься нужно.
Постепенно нарастающий конский топот внезапно растворился в разноголосом шуме битвы: в ржании коней, лязгании стали, вскриках и брани.
— Цего это мы, как зайцы, уши пригнули? — вскинулся Семен.
— Куда ты? — вцепился в него Матвей. — С голыми руками-то?
Но Семен решительно стряхнул его и поспешил на шум битвы. Матвей неохотно потянулся за ним. Шум впереди стих так же неожиданно, как и начался. Перед ними открылась небольшая полянка, заваленная конскими и людскими телами. По полянке бродил высокий, богато одетый человек, который пристально всматривался в лежащие тела. При виде его Семен вздрогнул и радостно прошептал:
— Сыскался, голубцик!
— Знакомый, что ли? — тихо спросил Матвей.
— Знакомый, Яшка Селезнев. Скоро есцо больше познаемся, весь род их змеиный изведу.
— Не его ли братцу голову на Шелоне срубили?
— Евонному, а Яшку мне господь оставил.
— Чего богохульствуешь? — начал было Матвей, по, поглядев на искаженное яростью лицо Семена, замолчал и стал следить за высоким человеком.
Тот наклонился над одним из лежавших, потом присел над ним. Из леса, с той стороны полянки, что-то спросили, и Селезнев, повернув голову, отрывисто бросил:
— Нет еще!
В это время в солнечных лучах ослепительно сверкнула быстрая сталь, и высокий, нелепо раскинув руки, стал валиться на землю.
— М-м-м, — громко простонал Семен, — опять ушел, гад!
Он бросился вперед, поднимая на ходу тяжелую суковатую палку. С противоположной стороны полянки выскочили несколько человек и кинулись ему навстречу. Медлительный на вид и малоповоротливый, Семен приближался к ним с неожиданной стремительностью. Миг— и первый, не успев взмахнуть своей сабелькой, уже лежал с разбитой головой. Другие отпрянули в ужасе назад, в спасительную глубину чащи. Еще через мгновение по лесу прокатился дикий свист — это Матвей решил помочь своему неожиданному попутчику.
— Эге-гей! — кричал он. — Заходи слева, бери их в кольцо! — И снова оглушительно свистел. Его крики и свист полетели во все стороны, увязая в мохнатых дебрях и отражаясь от гулких опушек. Лес зашумел разными голосами, будто желая обмануть кого-то своей многолюдностью, и там, по другую сторону полянки, не выдержали: треск сучьев и шум ветвей говорили об их поспешном бегстве.
— Ату!.. Ату!.. — кричали им вдогонку Семен и Матвей, радостные от счастливого для них исхода негаданной стычки.
