Они вошли в здание, прошли в кабинет директора театра. Им оказалась маленькая худенькая женщина в очках, по фамилии Лектор. Она всплеснула руками и весело изрекла:
— Ждем-ждем вас, дорогие наши! Рассказывайте!
— Товарищ директор, у нас мало времени, — строго вымолвил майор. — Покажите нам место, где будут храниться доставленные художественные шедевры-картины из Эрмитажа.
— Понимаю, следуйте за мной.
Вскоре они вошли в большое светлое помещение.
— Ящики поместим здесь, — показывая рукой, вымолвила директор. — Потом мы их разберем, картины разложим, создадим необходимые температурные параметры, влажность и так далее, — улыбнулась. — Можете быть спокойны, все сохраним в целостности.
— Это очень хорошо, — также улыбнувшись, бросил Сергеев. — Я это сообщу директору Эрмитажа, товарищу Понаровскому.
— Передавайте привет Эльдару Исаевичу от меня, — изрекла женщина. — Я с ним знакома. Мы все мысленно с ленинградцами, они мужественные люди, настоящие герои.
— Обязательно передам, — пообещал Ермолай.
— А сейчас за работу, товарищи, — вставил майор. — По-ударному поработаем…
После окончания выгрузки Сергеев передал директору опись привезенных ценностей, накладную.
— Какие шедевры! — просматривая список полотен, — изрекла женщина. — Вы, мальчики, молодцы! Ведь полотна могли погибнуть от плохого хранения или сгореть в огне после бомбардировок.
Директор прослезилась и по очереди обняла офицеров. Ермолаю, с одной стороны, было как-то неловко, ведь он исполнял свой служебный долг. Хотя и чувство удовлетворения от сделанной большой и важной работы он, несомненно, испытывал.
Лектор предложила поужинать.
— Спасибо, но у нас нет времени, — решительно отказался майор. — Сергееву надо срочно вылетать, служба не ждет.
— Я ему в дорогу сумочку с продуктами соберу, — не унималась женщина.
— Только быстро, — бросил строгий майор…
* * *
Ленинград,
Кирпичный переулок, д. 4, кв. 44…
Калиновский (Негоциант) взвинченным пришел домой. Только что от одного знакомого городского спекулянта ценностями он узнал о задержании милицией на Конюшенной площади Шара.
«Может, это связано с тем, что я ему заказал картину французского художника-импрессиониста XIX века!?» — нервно воскликнул, проходя в гостиную.
Залпом выпил рюмку водки. Слегка успокоился и в раздумье зашагал по комнате.
«Шар обо мне многое знает… Знает о хобби, о моей домашней коллекции произведений искусств… О некоторых операциях по купле — продаже картин… Наконец, знает мой адрес!..».
