Филлип сел как можно дальше от меня и, казалось, все заседание избегал смотреть в мою часть залы. Я надеялась, что просто мню себе что-то, однако позднее Сюзэнн спросила, нет ли между нами чего-нибудь не того. Я покаялась, что проявила некоторую пылкость.
– Что это значит?
Прошло почти пять лет с тех пор, как она это предложила, – видимо, больше она эту фразу не применяла.
– Я сказала ему, дескать, в трудный час… – Произнести было нелегко.
– Что? – Сюзэнн подалась ко мне, серьги-висюльки качнулись вперед.
– В трудный час я – за вас, – прошептала я.
– Ты это ему сказала? Очень провокационно.
– Правда?
– Когда женщина говорит такое мужчине? Само собой. Ты не на шутку проявила… как ты сказала?
– Пылкость.
Карл бродил по кабинету с грязной парусиновой сумкой, на которой значилось «Природные продукты Охая» и сгружал в нее печенье, зеленый чай и емкость с миндальным молоком из служебной кухни, а затем скакнул к шкафу с канцеляркой и выгреб несколько стопок бумаги, горсть авторучек и маркеров, а также бутылочки с корректором. Еще они вываливают нам всякое, с чем не понимают, что делать: старый автомобиль, который уже не ездит, помет котят, вонючий старый диван, которому у них нет места. На сей раз оказался громадный кусок мяса.
– Это называется «бифало» – фертильный гибрид коровы и бизона, – сказал Карл.
Сюзэнн открыла пенопластовый холодильный ящик.
– Заказали слишком много, – пояснила она, – а завтра срок годности подходит.
– И поэтому лучше пусть не портится, а всех порадует сегодня – мы угощаем! – крикнул Карл, вскидывая руки на манер Санты.
Они начали выкликать наши имена. Каждый сотрудник вставал и получал сверток, подписанный его именем. Сюзэнн назвала имена Филлипа и мое подряд. Мы подошли вместе, и она одновременно вручила нам наше мясо. Мой сверток оказался крупнее. Я увидела, что он это заметил и наконец взглянул на меня.
– Поменяемся, – прошептал он.
Я нахмурилась, чтобы не выпустить радость наружу. Он дал мне свое мясо, на котором значилось «Филлип», а я дала ему мое, с надписью «Шерил».
После того как бифало раздали, Сюзэнн взялась рассуждать вслух, не примет ли кто-нибудь у себя их дочь, пока та не найдет себе квартиру и работу в Эл-Эй.
– Она неимоверно одаренная актриса.
Все промолчали.
Сюзэнн легонько покачалась в длинной юбке. Карл погладил себя по громадному животу и вскинул брови, ожидая принимающих. Когда Кли последний раз навещала нашу контору, ей было четырнадцать. Блеклые волосы стянуты сзади в очень тугой хвост, густая подводка, громадные серьги-кольца, штаны спадают. На вид – словно из банды. То было шесть лет назад, но все равно никто не вызвался. Пока кое-кто все же не вызвался: Мишель.
