— Согласен! Генеральную баталию нам ещё рано давать. В оной за час можно потерять всё, что собирали годами. Скакать и шпагой махать — невелика доблесть! — Пётр покосился на Меншикова. — Но и простую ретираду проводить — в войсках боевой дух подрывать! Смотрите на карту, — он постучал пальцем по расстеленной на столе подробной голландской карте, выписанной из Амстердама, — сколь великое множество переправ перед шведом на его пути на Москву встанет: через Вислу, Нарев, Буг, Неман, Березину, Друть, Днепр. А сколько лесных дефиле, где удобно нам засеки делать? Посчитайте-ка. И ежели мы будем удерживать неприятеля на каждом пассе, уверен, что швед не токмо отощает, но и числом помельчает!
— А сколько ныне сил у неприятеля числится? — осведомился осторожный Репнин.
В ответ Гаврила Иванович Головкин, который после недавней кончины канцлера Головина ведал не только Иноземным приказом, но и всей разведкой, тяжко вздохнул и сказал не без горечи:
— Только у самого короля Карла в Саксонии войска под пятьдесят тысяч, у Левенгаупта под Ригой тысяч шестнадцать, столько же и у Либекера в Финляндии наберётся. К тому же в своих шведских фортециях в Померании швед держит ещё десять тысяч солдат, да и в самой Швеции двадцать тысяч рекрут обучается. Добавьте к сему, что у шведов самый мощный линейный флот на Балтике...
— Что там на Балтике! — вздохнул Пётр. — У шведа флот ныне, после того как французские эскадры разгромлены в войне за испанское наследство, почитай, третий в мире, после английского и голландского!
— Вот и я о том думаю, государь! — поддержал Петра Шереметев. — Ведь сей флот на Балтике любой сикурс королю доставит. Навалится тогда швед всей своей мощью в сто двадцать — сто тридцать тысяч солдат — что делать будем?
— В полевом войске у него сил куда меньше! — не согласился Меншиков.
— Пусть так, но и в поле у неприятеля явное преимущество! — Пруссак Алларт почитал арифметику главной наукой в военном искусстве.
— Да о чём спор! — Аникита Иванович Репнин даже ручками замахал. — Разве забыли, что под командой короля, идут ветераны, а у меня в дивизии половина солдат — зелёные рекруты. Одна надежда — отступим без потерь к Смоленску! А там у старой смоленской фортеции авось и задержим шведа, как в Смутное время воевода Шеин поляков Сигизмунда задержал.
— Что и говорить, арифметика не в нашу пользу! — попечалился Гаврила Иванович.
Впрочем, Головкин, как человек штатский, понимал, что его слово не много значит на военном совете, и повернул голову к фельдмаршалу и светлейшему.
