Он попытался собрать волю в кулак и отстраниться от нее, но тщетно.
– Тебе не тяжело?
– Ничего, я выдержу. – Она рассмеялась.
Кристофер улыбнулся и зарылся лицом ей в шею.
Вдохнул ее запах.
– Надеюсь, ты умеешь реанимировать. Иначе, если мы снова займемся любовью, я могу умереть.
– А я думала, ты большой сильный спортсмен.
Он почувствовал, как ее пальцы прикоснулись к его волосам. Он действительно попал в беду, если даже столь простой жест так волнует его.
– У всех есть свои слабости. Кажется, ты – моя слабость.
«Ты – моя слабость».
Что он хотел этим сказать? Она тщательно обдумывала сложившуюся ситуацию. Ее успокаивало ощущение близости с ним, физической и душевной.
Да и простыни на ее кровати были превосходными, казались прохладными даже посреди жаркого лета.
Сейчас они находились в абсолютном согласии. Элеонора чувствовала, как бьется сердце. Их ноги были переплетены. Прошло совсем немного, и между ними вспыхнуло былое пламя. Каждый раз, когда он доводил ее до оргазма, ее тело тотчас же начинало желать его снова.
– Ты хочешь спать?
Он приподнялся.
– Дай мне пятнадцать минут.
Когда часы показывали три утра, они наконец решили поспать. Кристофер не предложил ей выбрать, на какой стороне постели спать, привлек к себе и обхватил за талию. Элеонора слишком устала, чтобы сопротивляться. Она чувствовала его ровное дыхание на своей спине, но не была уверена, что он действительно заснул.
Через несколько часов их разбудит Эмори.
Сможет ли она рассказать о Кевине? Элеонора знала, что нельзя построить с Кристофером настоящих отношений, не рассказав ему всего. Но распахнутое сердце легко ранить. Также невозможно предположить его реакцию на ее признание.
Он потянул ее за волосы.
– Элеонора, засыпай. Эмори все равно, выспишься ты или нет.
– Знаю.
После продолжительного молчания Кристофер вдруг заговорил о том, что потрясло Элеонору до глубины души.
– Мне хотелось быть твоим первым мужчиной, а сейчас хочется, чтобы Эмори стал моим сыном.
В горле застрял ком. Элеонора едва смогла заговорить.
– В каком-то роде так оно и есть. Была юношеская любовь, но все же…
– Ты прекрасно понимаешь, о чем я говорю.
– Да.
Еще он хотел, чтобы Кевин никогда не появлялся в ее жизни. Никогда не сбивал с толку Элеонору, не женился на ней.
– Ты расскажешь мне о нем? Пожалуйста. Я хочу знать, каким он был. У него был потрясающий вкус.
Какая ирония!
– Не могу. Кристофер, прости, я просто не могу этого сделать.
Если она расскажет, он отвернется и больше никогда не посмотрит в ее сторону.
