Что делать в подобной ситуации?
Его отвлек слабый шум. Он не один. В дверях стояла Элеонора со спутанными волосами и темными кругами под глазами. На лице застыло расстройство и вызов одновременно. Он не нашелся, что сказать.
– Элеонора.
Короткий халат обтягивал ее грудь.
– Я не могу уснуть.
Она жалуется, просит помощи?
Кристофер поднялся и потер подбородок, вспомнив, что не побрился утром. Не успел. Был занят приготовлениями к приезду Элеоноры и Эмори.
– Хочешь молока? – Ну вот, теперь он производит впечатление чудика.
Ее рыжие волосы, казалось, сияли в полутьме, подчеркивая бледность лица.
– Нет.
– Виски?
Она снова отказалась.
– Мне нельзя. Я принимаю лекарства.
– Ясно.
У него закончились рецепты здорового сна.
– Присядь.
Она словно приклеилась к дверному косяку, нервничала. Губы дрожали.
– Элеонора, поговори же со мной. Что не так? Скажи, что я могу для тебя сделать?
Он взял ее за руку и, не задумываясь, привлек к себе. Она положила голову ему на грудь.
– Это глупо.
Ее волосы пахли цветочным лугом.
– Все равно, расскажи мне.
Почему так приятно обнимать ее? Это казалось таким правильным.
– Мне приснился кошмар. Больница. Кевин, Кирби, горы. Снова и снова. Страшно засыпать. Пойдем со мной в постель. Пожалуйста, просто полежим.
И чем он заслужил такую пытку? А отказать невозможно.
– Конечно.
Видимо, у нее замерзли руки и ноги. Кристофер взял Элеонору на руки и понес в спальню. Огромная постель была смята только с того краю, где она лежала. Видно, ей действительно не удавалось заснуть.
Откинув покрывало, он положил ее на постель и накрыл одеялом. Скинув обувь, лег рядом и, вздохнув, прислонился к спинке кровати. Комната была едва освещена. Кристофер зевнул, чувствуя умиротворение, несмотря на соблазнительную близость привлекательной женщины.
Этот парадокс поражал его. Как можно одновременно сгорать от желания и находить спокойствие в одном лишь ее присутствии?
Краем глаза он наблюдал за тем, как она высвобождалась из халата под покрывалом, осталась в короткой ночной сорочке, которая сидела на ней как вторая кожа. Он видел только ее плечо, но и этого оказалось достаточно.
Кристофер прикрыл глаза.
– Если бы умел, я обязательно спел бы тебе колыбельную. Но, уверен, мы оба об этом пожалеем.
– Не думаю, что сожаление – это плохо. По крайней мере, доказывает, что мы живы.
Она отнеслась к его словам слишком серьезно. Тем не менее он решил поддержать разговор.
– Элеонора, у меня есть дорогие и любимые люди, но поверь, я постоянно сожалею.
