Наконец он заговорил:
– Я и есть твой друг, Элли. Но это все. Я тот же парень, как и десять лет назад. Ты предложила мне выбрать – я сделал это. Теперь ты скорбишь, возможно, тебе одиноко, но это не повод играть с огнем.
Прежде чем она успела ответить, он взял ее лицо в свои руки. Твердые пальцы были горячими, слегка мозолистыми. Уверенными. Чувственными. Атмосфера в кухне наэлектризовалась. Несмотря на распахнутые окна, на ее лице выступила испарина.
– Мне всегда казалось, что ты живешь настоящим. Это изменилось?
Он пожал плечами, поглаживая ее щеку, возможно, бессознательно.
– Нет. Но даже я понимаю, что лучше не связываться с женщиной, которая потеряла так много. Элеонора, я всегда буду рядом. Мы сможем болтать, советоваться или просто проводить время вместе. Как друзья. Но ничего больше. Поверь, потом ты поблагодаришь меня за это.
– Нечего мне покровительствовать. – Она ощутила ком в горле. – Я взрослая женщина и могу принимать собственные решения.
– Знаю. Но на этот раз я собираюсь быть сильным. Последние восемнадцать месяцев ты заботилась обо всех, кроме себя. Потеряла мужа, почти потеряла брата. Родители живут на другом континенте. Дед угасает у тебя на глазах. Можешь рассчитывать на меня, Элли.
– Но только как на брата.
– Да.
– У меня есть брат. – Она коснулась губами его ладони. – Еще один мне не нужен.
Не хотелось признавать, что его пафосные речи не лишены смысла.
– Элли, не делай этого. – Он почти простонал, словно она пытала его. – Пожалуйста.
Пришлось приложить немало усилий, но она отстранилась. Кристофер представлялся ей идеальным способом сбежать от трудностей повседневной жизни, восхитительный и удивительно знакомый. Она хотела прижаться к нему. Но слишком много воды утекло. Во многом она все еще чувствовала свою вину.
– Хорошо. Мы друзья. Я поняла.
И наклонилась вытереть воду. Кристофер опустился рядом с ней на корточки.
– Пожалуйста, не сердись, Элли. Я не вынесу этого. Ты и Кирби очень дороги мне. Я чертовски рад, что ты вернулась.
Он говорил правду. Она видела по его глазам и пыталась скрыть всю глубину своего разочарования.
– Я не злюсь. Все. Иди. У меня еще дела.
Неделю спустя Элеонора перед зеркалом обдумывала свой наряд. Вес, который она набрала во время беременности, почти сошел, но грудь осталась полной. Красное платье на тонких бретелях, которое сначала показалось неплохим выбором для праздничного вечера, выглядело чересчур коротким. Правда, на дворе август.
