Внезапно она с трудом вздохнула… немного удивляясь, как гулко стучало ее сердце и как скакал пульс. Но если Ник и увидел ее волнение, виду он не подал. Или, по крайней мере, не стал торопиться. И он, действительно казалось, совершенно не спешил подобраться к главному событию этого вечера, а именно голый и клеймя ее новый матрас чертовым сексом.
Его голос был глубоким и неторопливым, когда он обхватил ее за бедра, вернее за ее задницу.
— Когда я пошел сегодня на это бессмысленное совещание… кстати, я не хожу на многие такие встречи, независимо кто выступающий, единственное, о чем я думал, как бы побыстрее уйти. Мне не особенно нравится слушать, как люди изливают всю эту корпоративную чушь, и мне не интересны разговоры всех этих высокопоставленных директоров, которые не познали своей задницей третью базу. Но, как оказалось, я очень благодарен, что пришел. Знаешь почему, Ангел?
Она с отчаяннием попыталась пошутить:
— Ну, я так понимаю не из-за еды и дорогой выпивки.
Он улыбнулся.
— Очень наблюдательно, Ангел. Но мы оба знаем истинную причину.
Она вздрогнула, когда он неожиданно засунул руку под ее юбку, сжав ее ягодицы, на которых были маленькие стринги.
— Ах. — Ее ресницы задрожали, как только он продолжил ласкать ее голую кожу. Она уже была мокрой и готовой к нему, дрожа от необходимости при каждом смелом, уверенном движении его руки.
— Посмотри на меня.
Ее глаза распахнулись, и она послушно посмотрела на него. Ник медленно улыбнулся, его темный взгляд молча предупреждал ее не закрывать глаза.
— Хорошо. Твои глаза — они заставили меня остаться. Заставили меня понять, что мне будет наплевать даже, если ты работаешь в одной со мной фирме, я готов рискнуть и получить все это для себя — большие глаза, этот сексуальный рот, эти великолепные волосы… — он остановился, обернув длинную, блестящую прядь вокруг руки, немного потянув, заставив ее вздрогнуть. — И особенно, — добавил он хриплым голосом, — это очень и очень сексуальное тело.
Прежде чем она собралась ответить, запротестовать или даже двинуться, Ник быстрыми и отточенными движениями стал ее раздевать. Менее чем через минуту она осталась в нижнем белье и туфлях — во всем черном — и старалась доблестно остановить себя от трясучки.
Он успокаивающе погладил ее бедро.
— Успокойся. Я не собираюсь торопиться, поэтому можешь не дрожать, как испуганный кролик. Стой спокойно… хорошая девочка и дай мне тебя рассмотреть.
Ей ужасно хотелось закрыть глаза или скрестить руки на груди, но она инстинктивно понимала, что Ник не позволит ей этого сделать. Его темные глаза с особой тщательностью осматривали ее, она почти чувствовала, как его взгляд проходится по ее телу.
