— И коллегами из того, что я слышала, — ляпнула она.
Его ухмылка стала шире.
— Выслушала все сплетни обо мне, не так ли? О, не волнуйся, для этого не требуется большого воображения, чтобы понять, что обо мне говорят. Но я признаю, что немного удивлен, что ты столько сплетен выслушала обо мне… Анжела. Мое первое впечатление о тебе было, что ты крутая, ни какая-нибудь там женщина, которой нравятся подобные вещи.
Возможно некоторые женщины интерпретировали бы его описание ее мягко сказать, как оскорбительное, она же восприняла его как комплимент.
— Немного трудно не слышать нечто подобное, когда почти все вокруг только и болтают о вас. Но…, — добавила она, надеясь, что ее последующие слова будут выглядеть, как беспечный маленький жест, — я не всегда доверяю сплетням и не потакаю в их распространении. Предпочитаю иметь свое собственное мнение.
Темные глаза Ника заблестели с одобрением.
— Хорошая девочка. Я знал, что есть причина, почему ты выделяешься в этой комнате среди других женщин. И в данном случае, я не имею ввиду не твой рост. Скажи мне, ты играла в баскетбол?
Резкая смена темы разговора, заставила ее моргнуть, но, по крайней мере, она сохранила свое спокойствие и самообладание столько, сколько могла при сложившихся обстоятельствах.
— Ни разу со времен старших классов. В университете я играла в волейбол.
Он допил свой алкоголь, и движение его кадыка, когда он глотал было более пьянящим, чем водка в ее собственном стакане.
— Какой университет?
— Стэнфордский.
Его ухмылка вернулась.
— Ну, надо же! Получается, что у нас есть намного больше общего, чем просто цвет волос и безумно высокий рост. Когда ты закончила университет?
— В июне этого года.
У Ника ухмылка быстро исчезла, и ей показалось, что он тихо выругался себе под нос.
— Итак, значит тебе двадцать три, двадцать четыре, что-то в этом роде?
Анжела заколебалась, чувствуя его беспокойство, но отказываясь откровенно лгать.
— Нет, мне всего двадцать два.
— Черт. — Он поставил пустой стакан на поднос проходившего официанта. — Мне тридцать три, почти тридцать четыре.
Она пожала плечами.
— И что? Мне нравятся мужчины старше.
Он рассмеялся, его веселое настроение быстро вернулось.
— Правда? У тебя комплекс папочки или что-то типа того?
Она медленно отрицательно покачала головой.
— Я бы никогда не стала расценивать вас, как своего отца. И он намного старше. И вы определенно не слишком старый для меня, если вы понимаете, о чем я.
Его выражение мгновенно стало ужасно серьезным, а голос хриплым.
