Мне понравилось, как Ми общалась с моими девочками. Мгновенная связь, в отличие от моих притворных соседей, и она понравилась им.
— Хорошо, — согласились они в унисон.
Мы все смотрели им вслед, пока они убегали вприпрыжку из комнаты, счастливые, что выучат фокус, когда вдруг моя копия обернулась. Офелия внезапно остановилась и повернула ко мне свои взволнованные глазки.
— Ты ведь не уйдешь, да, мамочка?
Боль пронзила меня в самый центр сердца, и я снова возненавидела Пэкстона.
— Нет, детка. Я обещаю.
Она улыбнулась и убежала за своей сестрой.
— Черт, — проговорила Ми, услышав те же тревожные нотки в голосе Фи.
— Я ненавижу тебя, — произнесла я, метнув взгляд в Пэкстона.
По выражению его лица было видно, что он сам себя ненавидит. Ну и хорошо. Глупый мудак.
— Пройдемте на патио, — предложил Пэкстон, указывая в сторону французских дверей, и Ми пошла первая. — Ты сказала, что она странная, а не сумасшедшая, — прошептал он.
Я толкнула его локтем, сдерживая смешок.
— Давайте сядем на той стороне, чтобы мы могли видеть девочек.
— Нет, они будут тут через две минуты, — высказался Пэкстон.
Я повернулась и наградила его холодным взглядом.
— Меня это устраивает, — я правда была не против. Я не хотела терять их из виду, но он тоже был прав.
Не прошло и тридцати секунд, как мы сели, а Фи открыла дверь.
— Мы закончили. Можно нам теперь поиграть на улице?
Я посмотрела на Пэкстона, и он ответил.
— Вы не тренировались. Можете пойти на качели.
— А в песочницу? — спросила она.
— Песочница прямо перед качелями.
— Ты сказал, что мы можем пойти только на качели.
— Офелия, — произнес он тоном, который, как она знала, означал конец разговора. Она перестала себя вести, как он, и побежала к большой игровой площадке, которую Пэкстон построил на нашем заднем дворе. Он не мог сделать обычную. На этой было все, что только приходило на ум. Достаточно, чтобы занять их, пока мы будем вести беседу, из-за которой я была на грани нервного срыва.
— Что, Ми? Что тебе известно?
— Во-первых, вы должны поклясться, что не позвоните Нику и не донесете на меня.
— Конечно, я этого не сделаю. Ты единственная моя подруга во всем мире.
Пэкстон толкнул мою ногу коленом и посмотрел на меня с… любовью? Что за черт?
— Я твой друг, Габриэлла.
Я снова толкнула его, посмотрев ему в глаза, и убедила его в обратном. Это было сказано легкомысленно, но с уверенностью. Он понял смысл, благодаря упоминанию Офелии о том, что я оставила ее.
— Ты мне не друг.
