— Вот! Вот — бесхарактерный! Тут же не вера нужна, а доверие. И — знание. Как он может не верить или верить, когда ничего еще не знает? Походил бы на учебу, как все. Поизучал бы классиков.
Поприсутствовал бы на собраниях партийных у нас в райкоме. А то — ишь, не верит! Да как он может верить или не верить, когда ничегошеньки не знает?
— Да если бы собрания были прямо на работе, так все бы, независимо от хотения, попал. А так — идти куда-то. Зачем-то. А он же упрямый. Упертый такой…, — как будто даже с восхищением сказала Софья.
— Вот! Слабый, но упрямый. Это его сдвинут чуть, а он уже на старое место и не вернется, потому что упрям. Собрания… Собрания — только в райкоме. Нечего тут опрощать партийную работу. Это раньше так было, при коммунистах — на предприятиях, в бытовках. И что? Чем все закончилось? Вот, то-то! Должна быть торжественность. Распорядок должен быть и расстановка. Должно быть отличие от работы и от домашнего повседневного быта. Партия — это тебе не по каморкам ныкаться. Это надо идти, бить ноги, думать по дороге, что скажешь, готовиться морально… Привычка такая должна возникнуть у человека, что без собрания чтобы — просто как больной. А ты представь, как у нас бывает на партконференциях! Конференция — это же тебе уже не простое собрание. Тут такой подъем, такое вдохновение! Поешь со всеми партийный гимн, и мурашки по коже, и слезы восторга на глазах.
«А с трибуны гранитно-багровой улыбается наш секретарь!» Тебе, кстати, тоже уже давно пора в партию. А то как-то странно: мать у тебя старая активистка, бабка была в той еще партии — а ты вон, хвостом за мужем, а больше и никуда. Потому и страдаешь, ду… Она закашлялась, выдыхая дым от затлевшего фильтра, вдавила окурок в блюдце, сплюнула в сердцах.
— Дурочка, ясно? Это я любя. А так-то разобраться — дура-дурой.
— Мам, — осторожно спросила Софья. Она всегда очень осторожно разговаривала на эти темы, понимая, как легко оскорбить ни с того ни с сего настоящего партийного.
Причем, оскорбить не со зла, а просто по незнанию темы, по непониманию важности для людей партийных всех этих ритуалов, собраний, конференций, чисток, наконец.
— Мам, а это ничего, что мы о нем сейчас за глаза? Это как с партийной точки зрения — морально?
— Ну, точно — дура, — махнула рукой мать. — Только так и надо.
Нельзя человеку вот так просто в лоб сказать, что он не гож, что не так делает. Это можно только в порядке дружеской критики, на собрании, когда кругом все свои, все партийные, и все так же критикуют друг друга и одновременно занимаются самокритикой.
