Наследница дракона | страница 8
— Это срочно, — отрезал Кайран.
Меня бросило в жар. Класс пялился на меня во все глаза.
— Фелисити? — Кайран настойчиво протянул мне руку.
Ли готов был броситься между Кайраном и мной. Это было бы крайне глупо. Кайран здесь учитель, а Ли всего лишь ученик. Я послала Ли быстрый взгляд:
— Никакой сауны. Обещаю.
Ли это нисколько не успокоило. Он был уверен, что между мной и его кузеном что-то происходит. Но когда Кайран уволился из Хортон-Колледжа, мы вообще перестали общаться. Я постаралась забыть о том, что произошло в подземелье рядом с лондонским метро. А теперь Кайран является и чего-то от меня хочет!
Кайран вывел меня в коридор и закрыл за нами дверь.
— Ты не отвечаешь на мои звонки, — зашипел он, — а я всего лишь хочу с тобой поговорить. Как можно меньше привлекая чужого внимания.
— Только поговорить?
— Именно, — подтвердил Кайран, — лучше всего у меня дома. Там нам не помешают.
Опять! Я уже побывала у него дома! Спасибо!
— Пожалуйста, Фелисити! — взмолился Кайран. — Поедем на метро, если хочешь. Я же не похищать тебя собираюсь. Пожалуйста!
Ладно. Если что, Ли знает, где меня искать.
ОТКРОВЕННЫЙ РАЗГОВОР
В маленькой гостиной Кайрана мебель дрожала всякий раз, как за стеной проходил поезд. На столе звенела посуда. Что делать? Если живешь рядом со станцией метро, этого не избежать. Впрочем, теперь, когда я знаю тайну Кайрана, его выбор жилища кажется вполне логичным. Хотя он, как агент ССЭР (Секретная Служба Эльфийской Разведки) мог бы позволить себе роскошные апартаменты в лучшем квартале Лондона, ему нужна именно эта полузаброшенная дыра, потому что здесь есть необъятные глубокие подвалы, настоящие катакомбы. Там, внизу, удущающе жарко, толстые стены и грохочет метро. Превращайся в дракона сколько хочешь, никто не увидит и не услышит.
Кайран, к счастью в человеческом обличье, сидел напротив меня с чем-то довольно крепким в стакане.
— Скажи что-нибудь, Фелисити, — произнес он.
Куда девалась его наглость, его раскованность и авторитарный резкий тон! Вся самоуверенность, накопленная за две с лишним тысячи лет жизни, куда-то испарилась. Это только на вид ему тридцать с небольшим, а на самом деле он уже две тысячи лет землю топчет.
Нервничает. Ему не идет эта нервозность. А что я могу ему сказать? Я сама трясусь от страха.
— Фелисити, — продолжал Кайран, — я все понимаю. То, что ты увидела… Это надо еще переварить. Но ты пойми, это ведь я, по-прежнему я, какой был, такой и остался.