- Неплохо себя чувствуют, - сбивчиво стал докладывать Михаил. Обида медленно отступала. - По сравнению с лагерем смерти - это курорт. Заживили раны, нарастили мясо. Правда, часть офицеров умерла по дороге от дистрофии. Двадцать три человека вновь отправили в лагеря из-за непригодности к боевым действиям. Но убыль восполнилась сразу. Отмечаю высокую организацию и порядок в школе. Учеба и тренировки каждый день. Специальную подготовку прерывают только на время проведения геббельсовской пропаганды.
- Так они что, все переметнулись к врагу, стали власовцами?
- Это не так, Константин. Есть открытые сторонники, есть сомневающиеся. Есть те, кто просто отсиживается, трусливо ждет окончания войны. Но большинство - это настоящие патриоты. Они готовы, хоть сейчас по приказу, бросится на врага.
- Военнопленные знают, куда их направят фрицы?
- Приказ не доводили. Однако все понимают, что отсидеться не удастся, что их готовят к боевым действиям. Но куда пошлют - не знают. Полагают, что не против русских. Это обнадеживает. В целом, весь штрафбат - нормальные советские люди.
- Да нет, не советские, раз попали в плен.
- Константин, не надо всех стричь под одну гребенку, - раздался тягучий бас Следопыта. Богатырь, закончив с первой тарелкой еды, - приподнял голову. - У каждого своя судьба. Вот я знаю случай…
- Подожди, Следопыт, не трезвонь в колокола. Тебе слова не давали. Выйди и проверь, раз поел, все ли тихо в коридоре. Немец наш спит?
- Есть проверить, - недовольно выдохнул сибиряк, тяжело поднялся. Затрещали швы коротковатого фельдфебельского френча. Автомат, словно игрушка, полетел на плечо. Жалобно заскрипели половицы под метровыми шагами. Где-то глубоко в подполье шарахнулись в испуге мыши. Огромная, угрожающая тень накрыла группу разведчиков, когда старшина остановился у выхода, напротив дежурного освещения. Инга на секунду сжалась, закрыв глаза.
- Надо разбираться с каждым в отдельности, - рубанул, не поворачиваясь Следопыт. Нагнул голову, скрылся за дверью.
- Ладно, разберемся с каждым, - согласился Киселев. Восхищенно-тревожный взгляд разведчика уперся в необъятную спину уходящего богатыря.
- Разбирайся, не разбирайся, а все полягут, товарищ Константин. У штрафбата одна дорога. Как говорили раньше: - Либо грудь в крестах, либо голова в кустах.
- Твоя правда, Медведь. Смотрю, повеселел. А что ты скажешь о подполковнике Ольбрихте? - Киселев поменял тему разговора. - Ты его больше знаешь. Он пляшет под нашу дудку или ведет двойную игру, спевшись с бесноватым фюрером.
