— Капитан РоГичи, хочу напомнить тебе, деревенщина, благородных кровей, и голову ему вернее вскружит вино с тиренских виноградников.
— Это кого ты назвал деревенщиной, пень неотёсанный? Да такого, как ты, даже звери лесные постесняются за своего принять! Видно чиновник спросонья поставил кляксу, а в королевской канцелярии приняли её за положительное резюме — это наверняка случайность, что почти что «тёмный» затесался в ряды королевской гвардии…
— Сейчас ты сам точно потемнеешь, когда получишь по голове! — терпение, миролюбие, равно как и продолжительные словесные баталии, как говорилось выше, не были сильной стороной Дики.
— Всё, прекратите, наконец, — сердито, негромко, но при этом внушительно вмешался Даг. Он деликатно придерживал капитана за плечо, тонко уловив его состояние, и, лишь почувствовав, что тот крепко утвердился на ногах, отпустил его.
Прейр, с улыбкой прислушиваясь к пикировке своих подчинённых, огляделся, оценивая их положение и состояние, дабы принять решение, как им быть дальше. И холодок в его душе, тот панцирь, который твёрже любых доспехов, благодаря которому он смог не только выдержать эти дни и не сломаться, но и, честно говоря, выжить — ведь легко смотреть в глаза смерти, чувствуя себя мёртвым, немного отступил. Глядя в суровые, и, несмотря на браваду, уставшие лица товарищей, увидел самое главное — их очень потрепало. Выходит, что обещание, данное принцессе о том, что он вернётся со своими людьми к ней на помощь, может быть и не исполнено. Может вообще встать вопрос о просто выживании в ставшем вдруг смертельно враждебным родном городе.
Трое стояло рядом, и только у Дики была перевязана левая рука, впрочем, судя по тому, как он рефлекторно сжимал — разжимал мощный кулак, ранение было не опасным. М-да, этого борова не так просто вывести из строя. Впрочем, как и остальных троих — что значит, ветераны, прошедшие огонь, воду и глотку дракона. Чуть дальше, у фасада богатого дома, сгрудились остальные. Кто-то сидел, упёршись в стену спиной, вытянув устало ноги, кто-то пытался привести в порядок амуницию и оружие, один склонился над стонущим товарищем, а другой тянул мёртвое тело к уже лежащему на мостовой ряду.
— Нас стало ещё меньше, — тихо проговорил РоГичи, бросив короткий взгляд на Дага и вновь вернувшись к замершим телам.
— Будем живы — помянем, — бросил бесстрастно сержант и потёр лоб — из-под кольчужного капюшона вытекла капля крови, которую он тут же размазал, не обратив на это внимания.
