— Ну, мне пора обратно в дымоход.
Она засмеялась, гораздо веселее чем когда они встретились, и подхватила поднос. — Передавай привет эльфам.
— Передам.
Они оба вышли из кухни, она — продолжать выполнять свою работу, а он — без непристойной поспешности в коридор, а оттуда к двери. За ней он услышал приглушенные голоса, и один на высокой ноте, наверное, не к месту лояльной Шейлы.
— Да кто вы думаете такие? — это, слава богу, Ларри.
Со временем, конечно, невиновность Ларри установят (по крайне мере по этому делу) и охота возобновится. Но к тому моменту коварный преступник будет уже далеко. Проникнув обратно в спальню, этот самый коварный преступник нашел свой пиджак в самом низу кучи из пальто и курток, и снова наполнил карманы своим инструментом и вечерним уловом. Перед самым уходом, он на секунду остановился и, взяв телефон у кровати, набрал номер своей верной компаньонки Мэй, которая ждала его дома и ответила на звонок: «Ошиблись номером». Она так отшивала молчаливых воздыхателей, а также нежелательных собеседников.
— Я немного опаздываю, Мэй, — тихо сказал Джон.
— Естественно, ты опаздываешь, — согласилась она. — И где же ты, в участке?
— Вообще-то, на вечеринке, но уже ухожу. — Уход этот будет не простым- продолжение прерванного спуска по пожарной лестнице. — Тут возникло кое-какое затруднение, но теперь все в порядке.
— Вечеринка-то хорошая?
— Еда отличная. Скоро буду.
Дортмундер на ходу узнавал, что, оказывается, тяжело бегать с карманами, набитыми бронзовыми древнеримскими монетами. Полы, хлопающие по ногам, тоже не слишком помогают. Этот проклятый отель слишком велик (говорил он себе), ухая, охая, пытаясь держать штаны под этим нелепым белым платьем слишком малого размера.
Ладно, о’кей, это не платье. Это «аба», но она стесняла движения ног и мешала бежать как самое настоящее платье. Как в фильме Лоуренс Аравийский мог проворачивать все свои штучки? Наверное, операторский трюк.
Ещё это полотенце на голове, называемое «кеффий», держащийся при помощи ленты под названием «акал». Наверное вся эта одежда удобна и замечательна, когда ты спокойно гуляешь и осматриваешь окрестности, но не когда бежишь, и все это съезжает тебе на глаза. Ну точно не для бега с поворотами, скорее для прогулок по прямой.
Дортмундер повернул и увидел полдюжины представителей съезда. Они говорили по-арабски и шли так, что полы их одежды им ничуть не мешали. Как это у них получается?
