Капитану не удалось заснуть. И в самом деле, как заснуть, когда под тобой кромешный ад? Он спросил, верю ли я в загробную жизнь. Ко всем чертям! Мне сейчас не до шуток!
— Что такое смерть? — рассуждал он вслух. — И что остается от человека после смерти? Память о его делах? Хорошо, каковы мои дела? Ни хорошие, ни плохие. Как вы думаете — существует загробная жизнь?
— Бросьте! — сердито крикнул я. — Похоже на то, что смерть лишает рассудка некоторых людей, прежде чем отнять у них жизнь.
Капитан не обиделся.
— Вам легко, — продолжал он из своего угла. — Вы не верующий и поэтому не желаете думать, существует или не существует загробная жизнь. А я другое дело. Я сомневаюсь. Сомневаюсь и в том, что верю, и в том, что не верю. Но хуже всего то, что у меня нет табаку. Без табаку я делаюсь философом. Как подумаю только, что мистер Смит сейчас курит сигару и пьет виски, — просто с ума схожу. Мерзавец! Если бы я мог выйти на палубу, я сломал бы дверь в коридор. — Он кипел от возмущения. Потом, немного успокоившись, продолжал: — До каких же пор будет тянуться это мучение? Буря усиливается, может пробушевать всю ночь. И ни грамма табаку. Представляете себе, что это значит для курильщика. Мука, страшная мука! Чего вы молчите?
В этот момент раздался страшный треск. Сильный удар растряс яхту, она подскочила и упала на что-то твердое. Дверь капитанской рубки с шумом распахнулась, а сама рубка отделилась от палубы и увлекла нас с собой в пучину... Все произошло так неожиданно и быстро, что пока дошло до моего сознания, я уже глубоко погрузился в воду. Тишина и покой, царившие здесь, испугали меня больше самого кораблекрушения. До меня не достигал ни вой бури, ни треск яхты, словно они были погребены в волнах вместе со мной. «Это смерть», — было первой мыслью, промелькнувшей как молния в моем сознании. Но я был жив. Даже когда думал о смерти, желание жить пробудилось во мне с невероятной силой и в следующий миг я уже делал отчаянные усилия выскочить на поверхность. Мои руки и ноги были свободны. Я поплыл изо всех сил, но волны меня заливали. Я начал задыхаться. Если бы не присутствие духа и инстинкт самосохранения, я бы поддался искушению открыть рот, чтобы вдохнуть воздух — и тогда всему был бы конец. Но я удвоил усилия и ловил моменты, когда голова была над водой. Когда волны меня покрывали, у меня уже было достаточно воздуха, чтобы продержаться под водой.
Это была упорная, отчаянная борьба со смертью, которая подстерегала меня со всех сторон. Она таилась в каждой волне, бесновалась надо мной и подо мной в разверзшейся пучине, но воля к борьбе ни на секунду меня не покидала. Нет ничего сильнее человека, борющегося за свою жизнь. Он может неделями голодать, терпеть холод и зной, страшные физические страдания и все же победить. Воля к жизни — великая сила!
