Но дошедшие до нас слухи, будто женитьба ничего не изменила в его быте, не соответствовали действительности. Я впервые приехал к нему после его женитьбы; хорошая трехкомнатная квартира в новом доме со всеми удобствами, а в то время новый, современный дом со всеми удобствами был событием, их не строили тысячами, как сейчас. Правда, всей квартиры мне Лева не показал, провел прямо к себе в кабинет. Ни ему, ни мне было не до квартиры.
Дверь открыла домработница, средних лет женщина, полненькая, приятная на вид; в передней было чисто – вешалка, зеркало, ящик для обуви, в коридоре дорожка, в кабинете блестел паркет, стояли шкафы с книгами, много книг, удобный диван и большой письменный стол, тоже с книгами и бумагами, – в общем, дом вполне благоустроенный.
Когда мы с Левой сидели в кабинете, вошла его жена Анна Моисеевна, брюнетка с гладко зачесанными волосами, похожая на актрису Эмму Цесарскую, – помните, что снималась в роли Аксиньи в «Тихом Доне»? – красивая, но несколько грузноватая и, как мне показалось, коротконогая. В общем, на чей вкус.
– Вы, кажется, незнакомы, – сказал Лева, – моя жена Аня, мой брат Борис.
Я встал, она протянула руку, это было не рукопожатие, а легкое прикосновение, улыбнулась коротко и официально, улыбка тут же сошла с ее лица, она уселась в кресло и, знаете, не проронила ни слова. На ее лице я не только не видел сочувствия отцу и всем нам, наоборот, я чувствовал неприязнь: мы осложнили их жизнь. Было видно, что с Левой они уже все обговорили, она в курсе всего, не задала ни одного вопроса, не вставила ни одного замечания, это было не ее, а чужое дело, и сидела она здесь для того, чтобы не дать мне втянуть Леву в историю. И если бы она вступила в разговор, то я точно знаю, что бы она сказала. Она бы сказала: «Неужели вы не понимаете, кто ваш брат и к чему это вас обязывает?» Вот что бы она сказала. Но она ничего не сказала, молчала. Единственный раз открыла рот, когда в кабинет вбежала ее дочь, маленькая девочка в пальтишке и берете, собиралась гулять, за ней стояла домработница, тоже готовая к прогулке, в пальто и платке.
– Оля, что нужно сказать дяде? – ровным шкрабским голосом спросила Анна Моисеевна.
Заметьте, не «дяде Боре», а просто «дяде», обыкновенному посетителю.
– Здравствуйте! – догадалась Оля.
Лева погладил ее по головке – видно, любил девочку – и сказал:
– Здравствуй, дядя Боря, повтори!
Она послушно повторила:
– Здравствуй, дядя Боря…
