— Лапушка, — передразнил Монз скрипуче, но без раздражения. — Берегись, по молодости он был облеплен женщинами, как мёд — мухами.
— Ага, из вежливости заменил навоз на мёд?
— Я — гость, — вздохнул Монз и покосился на Омасу, тот как раз оглядел двор и заодно, искоса, лица собравшихся, чтобы снова отвернуться и замереть. — Он…
— Чтоб пустить сплетню, не надо иметь хороший слух, чтоб промолчать, не надо быть немым, — хэш повёл бровью, принял очередную чашку с отваром и безропотно опустошил. — Лапушка, а вот бы мне избавиться от гадости, какая плавает перед взглядом? Будто мир зачервивел.
— Пройдёт, но нескоро, — тихо пообещала Ула.
— В том же порту и в тот же день я первый раз встретил глаза в глаза багряного беса, — продолжил Монз. — У меня ещё не было в руках целикового листа последней, может статься, из легендарных книг городов, на которые Рэкст вёл охоту. Не ведаю, укоротило ли жизнь канцлера это дело, жаль, если так… Бес весьма примечателен. Жутчайший, я долго просыпался, и грезилось мне зелёное и рыжее пламя его взгляда, испепеляющее душу… Он получал удовольствие, играя и запугивая. Но ведь отпустил меня! Не вынудил стать частью свиты в роли раба. Не засунул в самую гнилую из портовых темниц.
— Душа человек, — хмыкнул хэш.
— О, он исключительно нечеловек, — живо возразил Монз. — Люди уничтожают просто так. Он — только по приказу или из здравого смысла. Его поверенные много раз находили меня и давали заказы. Выгодные, без обременений. Это в нем тоже нечеловеческое: никого не забывает. Став его добычей раз, остаёшься добычей до последнего своего дня. Сам он тоже навещал меня, и каждый раз общаться был жутко. Жутко, но интересно.
— Сейчас багряный вне столицы, — покривился Лофр, желая продвинуть разговор. — И я не допускаю лишних упоминаний о нем здесь, причин тому много.
— В день свадьбы друзей Ула меня вызвали к реке, — кивнул Монз. — Он лично сделал мне весьма спорное предложение. Я обдумал, счёл не лишённым смысла, пусть чуждого для людей. Мы заключили сделку. Я получил одно важное обещание. Он — запись, исполненную моей кровью.
— Ага, — выдохнул Лофр, подаваясь вперёд. — То-то гниль Могуро из столицы будто выдавило. Дело рисуется крупноватое. Не ожидал… как тебя угораздило встрять, червь?
— Я знаком со слухами о привычке беса покупать души, — поморщился Монз. — Нет, всё и проще, и сложнее. Я оплатил в его бессмертии короткий отрезок свободы. Цена — остаток моей жизни. Оказывается, люди четвёртого царства, как он называет нас, весьма платёжеспособны.
