Я остановилась рядом с ним. Он был в футболке и пижамных штанах, подрагивал, что было особо заметно по его пальцам. Глаза сверкали. Он не сводил взгляда с перевернутого матраса. Он смотрел туда так, словно матрас мог напасть на него.
— Эй, — шепнула я. Он не замечал меня, пока я не коснулась его локтя. Он вздрогнул и развернулся ко мне, глубоко вдохнул. Если до этого он был как в трансе, то теперь проснулся.
И испугался.
Он задрожал сильнее, сглотнул, его глаза пытались отчаянно рассказать мне то, чего не могли описать губы.
Я испугалась, спину покалывало.
Я быстро схватила его и прижала к себе. Действие было инстинктивным. Я обвила его руками, притянула его голову к своей шее. Он почти задыхался.
Я не знала, что делать, что сказать. Я понятия не имела, что случилось. Он перевернул кровать и бросил ее в туалетный столик? Зеркало за кроватью треснуло, осколки валялись на полу. Почему? Он злился? Как он мог один перевернуть кровать? Почему он содрогался в моих руках, как побитая собака, поскуливая у моего горла?
— Все будет хорошо, — сказала я, прижимая его крепче. — Тебе нужна помощь? Врач?
Он быстро замотал головой, я снова сжала его.
— Все хорошо, — уговаривала я его. — Идем в мою комнату. Идем.
Я увела его из комнаты, крепко удерживая, провела через двери и закрыла их. Он вскинул голову.
В темноте я видела только блеск белков его глаз.
— Запри, — зловеще сказал он.
Я кивнула и быстро заперла его дверь. Я сделала так и со своей дверью, подвела его к своей кровати и усадила. Я склонилась и включила торшер.
Он уперся локтями в колени, зажал голову между ладонями. Я опустилась на колени перед ним, вдруг вспомнила, что видела его таким раньше. В переулке в Сиэтле, когда Эбби решила навестить его.
От этой мысли легкие сдавило, было сложно дышать. Эбби ушла. Эбби была уничтожена. Я не могла смириться с другим вариантом.
Теперь я дрожала. Я убрала руки с его лица, прижала свои ладони. Я впилась пальцами в его уши и волосы, подвинулась так, чтобы он посмотрел на меня.
Я не хотела задавать вопрос, потому что не хотела слышать ответ. Но мне нужно было знать.
— Декс, прошу. Что случилось? — спросила я шепотом, голос подрагивал.
Его глаза были так близко, в них словно бушевали волны.
— Прошу, расскажи, — я сосредоточилась на его губах. Хотелось, чтобы он говорил. Хотелось поцеловать его. Я винила в этом адреналин в теле. Я не думала разумно.
— Я ее видел, — сказал он, голос был тонким, словно парил в воздухе.
