Она протянула к нему раскрытую ладонь, на которой лежал медальон.
— Откуда он у тебя?
Ноэль как-то сразу все понял. Он долго смотрел на медальон, но видел только линии на ее руке. Они были глубокие, четкие, ни одной смазанной, будто вся жизнь ее определена заранее. Как странно, он никогда не верил в гадания и прочую чушь. А линии на ее руке, будто нарисованные жирным карандашом или тушью, впервые заставили его пытаться что-то в них прочесть.
Потом поднял глаза на Грету. Даже сомнения не возникло. Ни на секунду.
Гамбург. Лемманы были из Гамбурга.
Мюнстергассе, 17? Кажется, так…
Так не бывает… Но случилось. С ним, в его чертовой жизни! В памяти, залитой кровью, резко всплыло пятно на шинели под ключицей никому не известного шофера, чью фамилию он давно забыл.
А он был Лемманом!
Фридрихом Лемманом.
Ноэль шагнул к Грете и снова остановился.
— Он погиб во Франции, — ровно сказал он. — В сороковом. Вместе с оберштурмбаннфюрером Линке.
— Откуда он у тебя?
— Я был в той машине. Он отдал.
Так просто — он отдал. Грета сжала ладонь. Медальон больно впился в кожу. От этого не так стучало в голове. Глухо ныло, что теперь она ничем не отличается от девиц у комендатуры. Картофель, тушенка, кофе. Кофе был для Рихарда. Но жили же они столько лет без этого проклятого кофе!
Она оторвала тяжелый взгляд от Ноэля, обвела им комнату. В этой комнате вся ее прошлая жизнь с мужем оказалась неважной. Ей нравилось приходить сюда, делить постель с этим французом. Забыв, что Гербер ее убит. Что им сделал маленький Гербер, что на его голову сбросили бомбы? И Фриц убит.
Он убил Фрица.
Грета глубоко вздохнула. В комнате пахло табаком. Фриц никогда не курил.
— Как вы оказались в одной машине? — глухо спросила она.
— Я спланировал убийство Линке. Он лично казнил женщину, на которой я собирался жениться. Линке увлекался египтологией, я сыграл на этом. Мы вместе ехали в Париж. Доро́гой автомобиль расстрелял снайпер. Шоферу не повезло — он просто был шофером этого человека.
— Он просто был моим мужем. У нас просто был ребенок. И мне просто не повезло.
— А еще просто была война. Которую не мы развязали.
Грета положила Улля в карман передника.
— Право победителя, — кивнула она, подняла с пола ведро и направилась к выходу.
Он рванулся за ней. Обогнал на пороге и резко закрыл дверь, не давая ей выйти.
— Прости меня, — выдохнул он.
— Не надо, — подняв на Ноэля глаза, проговорила она негромко. — Ты делал то, что считал должным. И мне пора об этом вспомнить.
