— А скажи, — она снова запнулась, не зная, как меня назвать, — как так произошло? Ну…
Я опять глубоко вздохнул, и с грустью в голосе ответил:
— Не знаю, — я сказал почти правду, т. к. сам действительно ничего не знал, — иди спать. Утром рано вставать, ты прочитала распорядок дня?
Она приподнялась на локтях и удивленно спросила:
— Нет, я про него забыла, а ты? — быстро спросила она.
— Я? — я засмеялся.
— Ну вот, ты уже смеешься, — так же весело подхватила она.
— Слушай, Марин, а где Даша? — вспомнил я о ней.
— Не знаю, — как-то грустно ответила она. — Ее уже после обеда увели, и… — она замолчала.
— Что и…? — не выдержал я. Мне было как-то не привычно говорить с дочерью и слышать свой голос.
— Ничего. Давай спать, — она как-то сразу потухла.
— Марина! — я постарался придать голосу больше строгости, чем только рассмешил ее.
— Слушай, — вдруг весело спросила она меня, — а сколько тебе лет? Правда, женщинам такие вопросы не задают. Ну, все же, — она впилась взглядом мне в глаза. — Насколько ты меня старше? Ну, скажи! — требовала она.
Вопрос поставил меня в тупик.
— Ну, скажи! — не унималась она.
— Не скажу, — этим ответом я еще сильней рассмешил ее.
— А тебе идет кокетничать, — сквозь смех произнесла она.
— Все, отбой в танковых войсках, — я попытался это произнести строго, чем еще сильнее рассмешил ее, и сам засмеялся.
Мы долго не могли успокоиться. Надо было выпустить эмоции.
— Ну, правда, сколько тебе?
— Мне — много, — ответил я.
— Алин, — запинаясь начала она, — можно тебя так называть? — вдруг спросила она.
— Да! Эту девушку звали Алина, и теперь мне по наследству досталось это имя.
— А Анджела? — спросила она, явно заговаривая мне зубы и желая что-то у меня спросить.
— Ты мне зубы не заговаривай! — мягким голосом произнес я.
Она помялась, потом все же ответила:
— Понимаешь, утром будет то же самое, что и сегодня, я боюсь за тебя. Ну, пойми, ничего смертельного тут нет. Да, неприятно, но лучше так, чем то, что было сегодня. Папа, пожалуйста, не сопротивляйся.
Я почему-то сразу почувствовал вкус спермы и то, что у меня очень болит дырочка в попе.
— Марина, ты прекрасно знаешь, что я добровольно ни на что не соглашусь. Только через мой труп.
— Ну, тогда я сама буду делать, а ты сначала будешь это видеть, а потом тебя накажут.
— Если успеют, — зло буркнул я. Так, значит, еще день на подготовку. Интересно, когда мои покупатели приезжают? Времени может и не хватить. Марина села рядом со мной и, обняв за шею, нежно прижалась. — Хорошо, посмотрим. Умеешь ты уговаривать, вся в маму: если что надо, в жизни не слезет.
