— Можно застегнуть спереди и просто их перекрутить. Это, конечно, еще проще, чем лифчик, — говоря это, она разорвала упаковку с чулками, быстро собрала чулок и подала мне. — Вот так, чтоб не порвать.
После также быстро справилась со вторым чулком. Подвязки я застегнул сам. Ума много не надо.
— Это и все? — вырвалось у меня.
— Да. Здесь можно ходить только так, а больше и ничего нет.
Я опять удивился выдержке Марины. Она в такой сложной ситуации могла сохранить твердость духа.
Когда я справился с чулками, она подала мне туфли. Это единственное, чему я был рад, т. к. ходить постоянно на цыпочках было тяжело, а на шпильке — даже облегчение. Но здесь шпилька была выше и тоньше. Через что только женщинам приходится пройти, чтобы нам, мужикам, понравиться! Вздохнув, я направился к выходу. Марина шла следом. Выйдя в просторный зал, я остановился. Здесь находились еще несколько девушек, одетые так же, как и мы, только цвета были разные. На нас сразу обратили внимание все присутствующие, особенно уставились на меня.
— Пойдем. Не обращай внимания, Ты же у нас пока одна знаменитость, — подтолкнула меня за локоть Марина.
Я не нашел, что ответить, кроме, как:
— Ты следующая, дорогая Селена.
Я не хотел язвить, но так вышло. И в этот момент я, вспомнив слова Юрича, похолодел. Имея привитую в учебке фотографическую память, перед глазами появился образ актрисы из детского сериала, который раньше смотрел мой сын, и еще несколько клипов я видел… На уме у меня было только одно: «Дорогая, любимая моя дочурка, я никому не позволю над тобой издеваться!».
Но я еще не видел себя. В данный момент я начал осознавать, что такое стечение обстоятельств дало возможность открыть второе дыхание. Марина в меня вдохнула новых сил, она ведь девушка, и даже на несколько месяцев старше меня настоящего. Она живет и радуется, и ей все равно, в чем ее заставляют ходить. Она верит, что тот, кто ее унизил, будет жестоко наказан. И поэтому не падает духом, а терпит и унижается. А я — именно тот, на кого она надеется и ждет — раскис.
Марина открыла дверь и пригласила в туалет. Вот, блин, опять меня охватила дрожь. Отец и дочь находятся голыми вместе в туалете. Меня вновь посетила мысль, что теперь придется пользоваться женским туалетом. Я почувствовал влагу в промежности и непонятные ощущения внизу живота. На несколько секунд я потерял реальность ощущений. Все внутри сопротивлялось и хотелось верить, что это плохой сон, и я сейчас проснусь. В чувство меня привела Марина. Прижав меня локтем за горло к стенке, она прошептала:
