- Ну, налейте, пусть попробует. - смеясь, произнес я. - А помните, раньше в девяностых, как мы его тут хлестали? Сначала спирт выпьем, а потом - в подвал за вином.
Тут были только мы с Верой и Седой с Бесом. Можно было говорить обо всем, вспоминая боевые будни, друзей, погибших. Вера все это время внимательно нас слушала. Я видел, что ей интересно. Она даже если не понимала что-то, то переспрашивала.
Часов в двенадцать я вдруг вспомнил:
- О, Верочка, пойдем со мной.
- Куда? Пойдем.
- Ключ от подвала где?
- Зачем в подвал? - испугалась Вера.
Все тут же тоже решили идти туда. Спустившись в подвал, зажгли свет. Осветилось огромное поле со столами, на которых лежало различное оружие, ящики с патронами, а там, вдали, виднелись мишени.
- Вер, есть желание?
У нее загорелись глаза.
- Да! Да! Да!
- Выбирай оружие.
Вера схватила автомат. За два часа она вдоволь настрелялась с различных видов оружия и даже начала попадать не просто в мишень, а в круг, в районе шестерки-пятерки. Я был счастлив, что Вере хорошо. После тира она светилась от счастья, вся на эмоциях.
В начале третьего я услышал, как в гараж заехала машина. Вошел Сокол.
- Во, уже пьяные! - он поздоровался с парнями за руки, Веру приобнял, а со мной - растерялся.
- А со мной что?
- Да вот думаю, как? - засмеялся он.
- Как и Веру, или я от неё чем-то отличаюсь?
Сокол посмотрел на меня и приобнял.
- Вот, а ты боялся, я не кусаюсь. Привыкай, Сокол.
Он посмотрел на парней. Они как-то странно переглянулись и, встав, вышли в гараж.
- Э, вы куда? Не понял, - мы с Верой переглянулись.
Через минуту на пороге появилась Марина. Она встала по стойке смирно и хотела представиться как положено. Но тут ее взгляд упал на нас с Верой.
- Девчонки!
- Маринка! - сказали мы в один голос и одновременно завизжали, я даже и не ожидал от себя таких эмоций.
- Девочки, дорогие мои! Как я рада вас видеть живыми и здоровыми.
- Мариночка, я тоже рад видеть тебя, моя сладкая, - я прижал ее к себе и начал целовать ее щечки.
У меня побежали слезы, и я их не стеснялся. Ведь Марина - это мой самый родной человек, моя дочь. Пусть мы с ней теперь вот так, но в душе она моя дочь, у нее мой характер. Мы вновь обнялись и уже ревели все втроем. Уже прошли минут пять, а мы стояли и шмыгали носами. Наконец-то мы успокоились.
- Алинка, дай я посмотрю на тебя. Какая ты красивая стала! Ой, девчонки, как я по вам соскучилась, - она принялась поочередно нас целовать. - Ну, рассказывайте, как вы, что нового?
