"Уж не англичанина ли Гилпина считать отцом "русской сорокоградусной"? — иронизируют Дмитриев и Химфак МГУ.
В книге "Русская водка. 500 лет неразбавленной истории" я отстаивал точку зрения Похлебкина, предлагая отойти от примитивного перебора градусов. Понятно, что освоив примерно в XIII веке технологию перегонки спирта, за сотни лет в любой лаборатории, начиная ещё с алхимиков, достигнув 96° и вновь разбавляя вплоть до 1°, тысячи раз проходили и отметку 40°. Эта отметка на шкале — не рекорд, типа покорения Эвереста, что б за приоритет её "покорения" держаться (или иронизировать по его поводу).
Но вспомним: своим "отцом" Дмитрия Ивановича величают не только химики, водочники, но и русские метрологи (хранители всех стандартов и эталонов, хозяева любой шкалы от школьной линейки до цезиевых атомных часов)!
То есть Менделеев:
1) разобрал все элементы мироздания ("Таблица…");
2) вынес идею "точности" на государственный уровень ("метрологическая служба");
3) реформировал русскую водку — на идее точного соединения составляющих её элементов. Обосновал необходимость замера долей спирта и воды в весовых, а не объёмных единицах. Создал единый, стандартизированный продукт, который при всей технологичности, унифицированности производства сохраняет свою русскую специфику.
Пример. Китайская водка и вовсе не имеет определённого градуса. Даже элитный Маотай (200 долларов за бутылку) допускает разброс пяти градусов. Заложили гаолян (китайское сорго), добавили пшеничную закваску, "процесс пошёл", градус на выходе: плюс/минус. Все выбирают, что стандартизировать, что нет.
Далее — вода. В отличие от производств виски, использующих дистиллированную воду ("мёртвая вода" из сказок), водка делается на природной мягкой воде. Последнее — вполне объективный показатель: жёсткость "водочной" воды не должна превышать 2-4 мг/экв/литр. Идеалом были источники в верховьях Клязьмы, Яузы, где при первых Романовых делалась почти вся русская водка.
двойной клик - редактировать изображение
До Менделеева не то что в каждой губернии — в каждом шинке, кабаке были свои горилки, хлебные вина. Термин водка постепенно вытеснял хлебное вино и ещё десятки названий. Дворяне для личного потребления доводили в поместьях свои пенники, ерофеичи, ратафии, четверёные вина до высшей степени совершенства, пренебрегая тем, что выход на единицу сырья был гораздо ниже, чем на государственных винокурнях. Купцы, принимая гостей, гордились своими водками ("Лукерья Савишна собственноручно делала!"), как и сейчас дачники гордятся: огурчики — свои!
