Нам внимательно нужно приглядеться к нашей Конституции: там всего один раз используется слово "государство". В том контексте, что Россия состоит из государств. Но откроем Конституцию субъектов РФ. Татарстан: "Главой государства и высшим должностным лицом республики Татарстан является президент". Абсолютно готовый концепт для отделения: есть государство, есть президент. Осталось только запустить этот деструктивный процесс. Дагестан: "Республика Дагестан есть единое демократическое правовое государство в составе Российской Федерации". Да, какое-то время на эти слова никто не обращает внимания, но в нужный момент это будет поднято, как знамя, вплоть до отделения.
Сегодня этого не происходит, потому что авторитет президента В.В. Путина высок. Но эти бомбы, которые заложены в Конституцию 1993 года, продолжат там лежать. И наша задача — сделать так, чтобы они не взорвались никогда. С моей точки зрения, в России должен быть один президент, а слово "государство" должно относиться только к Российской Федерации, всё остальное — это субъекты Федерации.
И совершенно очевидно, что если отделить от России Урал и Сибирь, то наше государство вряд ли переживёт такую ампутацию. Идеология, которую пытаются вбросить на фоне разговоров о формировании некой новой идентичности: "я сибиряк" или "я житель Урала" и "у нас есть природные богатства, которые эти "москали" забирают", — очень напоминает идеологию, под которой когда-то откололась от России Украина. Я убеждён, что будут попытки навязывания разговоров "хватит кормить Москву" и апелляция к тому, что нужно все богатства оставить там, где они производятся, что это приведёт к расцвету края. То же самое говорили всем пятнадцати советским республикам — методичка наших геополитических "друзей" не меняется. Мы это должны понимать и с этим пониманием выстраивать нашу государственную политику.
Олег РОЗАНОВ, первый заместитель председателя Изборского клуба.
Тайна русского человека ещё не раскрыта. Мы трудимся, любим, служим в армии, молимся и мечтаем, сами не осознавая своего масштаба и предназначения. Мы сами для себя не сформулировали образ нашей русской мечты, масштаб и величие которой не дают нам опуститься до статуса "нормальной европейской страны". Наши мечты, наши сны и желания так же загадочны, как бескрайние просторы Русского Севера.
Загадка, видимо, в том, что усердно трудиться мы можем только тогда, когда для всех очевидна общая — предельно ясная и в то же время почти недостижимая — цель. Русский народ не разменивается на стяжание комфорта, прибавление сотой доли ВВП или благоустройство улиц. Всё это фатально недостаточно для широты русского человека.
