«Надеюсь, ты знаешь, что делаешь», — прогремел голос.
Мир закружился, перед ним появилось лицо юноши. У него были рыжевато-каштановые волосы грубая одежда простолюдина. Его губы были сжаты в линию, черты были острыми, словно вырезанными из горного камня. Но внимание Титуса привлекли его брови.
Они так изгибались над этими глазами, что пронзали на его лице…
Он знал. Он все это время знал. Креван так спешил занять трон, что не заметил. Он был уверен в своей уловке, что думал, что Райт попался в его ловушку.
Но Титус знал лучше.
Юноша смотрел мгновение ему в глаза, а потом перевел взгляд на кого-то перед собой.
«Прижимайте когти. Я не хочу, чтобы мне рассекли лицо».
Его ладони вытянулись, глаза стали ярче, он сосредоточился. И потом словно окно закрыли, картинка угасла.
Холодный воздух сводил зубы, Титус улыбнулся:
— Нападайте, — прошептал он.
Новые звери не привыкли к голосу Титуса. Он рисковал, отправляя рабов к Плетеному дереву, этот риск мог дать ему почти безграничный запас зверей. Но рабы были не так послушны, как его волки. Их нужно было… сломить.
Они не хотели атаковать юношу, они боялись его. Но Титус не собирался терпеть это. Он рано понял что, чтобы управлять зверями, ему нужно говорить громче всех, его воля должна быть самой сильной. Ему нужно было крепко сжимать их поводки, быть альфой армии.
— Нападайте, — снова сказал он, в этот раз гораздо громче.
Безумие пробудилось в новых зверях. Они меняли облик на человеческий и звериный с тактом волн в шторм. Они начали воспринимать приказ Титуса. Они цеплялись за его силу, чтобы их не смыло вонами.
— Нападайте!
Они попадали по лицу юноши когтями, терзали его пальцы зубами. Он ругался как пират каждый раз, когда его ранили, но не останавливался. И окна зверей Титуса одно за другим закрывались, юноша освобождал их. Последним Титус увидел его глаза.
Они держали его в плену, угрожали силой. Титус смотрел в глаза многих людей за свою жизнь. Чаще всего он видел страх, порой — ненависть. Они смотрели выше или ниже его, смотрели с яростью или в мольбе. Редкие осмеливались смотреть прямо в его глаза.
Он посмотрел в глаза этой горной крысы и увидел отражение его души. Он много лет не видел такого боевого духа, как у этого юноши. Титус хотел насладиться этим вызовом.
Он открыл глаза. Все окошки рассеялись, и замерзшие стены его тронного зала заполнили все перед глазами. Перед ним сидело существо: смешанные человек и ястреб. Только маленькая часть армии Титуса принимала облик птиц, что расстраивало, и его ястребы были особенно полезными.
