Каэл удерживал эту мысль в голове, схватился за края ошейника. Он сжимал проклятие дракона пальцами, задержал дыхание, когда кровь начала капать с него. Он крутил, выжимал ошейник, пока из золота не вытекла вся рябь. А потом отбросил.
— Ох! — он зажал рукой рот и сосредоточился на запахе пота от его рубахи. — Получилось?
Килэй подняла бесформенный комок золота и покрутила в руках, раскрыв рот.
— Какой ты странный, Каэл Райт. Решаешь великие проблемы простыми ответами.
Его лицо пылало от ее взгляда. Он хотел сказать, что это было не так. Он просто хотел, чтобы она не переживала. Он хотел, чтобы она не боялась. Но его язык опух, и слов не было.
Килэй бросила золото в груду тел и сказала:
— Покончим с этим.
— С чем именно?
Она поманила рукой, и он пошел за ней в лагерь солдат. В одной из палаток были собраны глиняные горшки. Они были маленькими и плоскими, но удивительно тяжелыми.
Он поднял одну из крышек, в нос тут же ударил жуткий запах. Он был горьким, слишком цветочным, словно белая жидкость из огромного стебля. Он закашлялся, запах терзал горло.
— Фу! Что это?
— Смола деревьев болот, — сказала Килэй.
Жидкость в горшке медленно двигалась, когда Каэл склонил его.
— Похоже на мед.
Она улыбнулась, когда он закашлялся снова.
— Да. И липкая смола как мед, потому хорошо топит плоть.
Он подавился.
— Еще раз?
— Ты сказал, что тебе надоело, что я все скрываю. Давай, — она взяла по горшку в руку. — Пошалим.
Они опустошили палатку за минуты, отнесли горшки и бросили в груду тел. Янтарная жидкость вытекала из разбитой глины, медленно пропитывая каждую трещину. Когда они выбросили оставшиеся горшки, Килэй схватила ветку из одного из костров и отвела Каэла к лесу.
Каэл посмотрел на тени.
— Где Бейрд и Серочес?
Килэй взяла из его колчана стрелу.
— Мы скоро с ними пересечемся. Подержишь?
Он с опаской взял ветку, стараясь не задеть горящую часть.
— Что ты… эй!
Она оторвала кусок ткани от его туники и начала обвязывать им наконечник стрелы.
— Прости, но мне нужно поджечь их.
— Мне нравилась эта рубаха, — проворчал он, потянув за оторванный край. — Я только ее разносил.
— Так ты это называешь, когда никогда не стираешь одежду? Разносил?
Она улыбнулась, когда он пронзил ее взглядом.
Она завязала узел, а потом забрала горящую ветку из его руки и прижала к наконечнику стрелы. Она работала осторожно, ровным дыханием заставила угли разгореться. Каэл смотрел, как ткань загорается, и огонь озаряет ее кожу…
— Каэл?
