— Попробуй выкинуть тот же трюк, что на Вобани… — начал он.
— …и уж постарайся на этот раз не оплошать, — закончила за него девушка.
Первое, что бросилось в глаза в тускло освещенном бункере, — огромный стол для совещаний. Усевшись на стул, девушка принялась изучать собравшихся. Двое носили знаки отличия повстанческих генералов: один постарше, бледный и с проницательным взглядом; второй лет на десять моложе первого, неизменно угрюмый, с рыжеватыми волосами. Третий — с усиками и бородой, темноволосый, примерно одного возраста с Джин — стоял в стороне, будто его вовсе не заботила роль, которую ему определили в этом повстанческом спектакле. Он разглядывал Джин со сдержанным любопытством.
Со Герреры нигде не было видно.
— Сейчас ты зовешься… — шагнув вперед, генерал с выцветшими волосами задумчиво переводил взгляд между Джин и зажатым в руке инфопланшетом, — Леана Халлик. Это верно?
Он навис над ней, как будто хотел застращать.
Джин ждала. «Ну, пусть попробует».
— Незаконное хранение оружия, подделка имперских документов, насилие при отягчающих обстоятельствах, побег из-под стражи, сопротивление аресту… — Он опустил планшет и самодовольно склонил голову. — Представь, что Империя узнает, кто ты на самом деле. Ведь при рождении тебя назвали Джин Эрсо, не так ли?
Девушка вздрогнула.
Генерал не просто лучился — его улыбка от этой мелочной победы была едва ли не осязаема. Сказанное едва ли ее удивило — повстанцы не стали бы похищать какую-то Леану. Но впервые за долгие годы слышать произнесенное вслух имя «Джин Эрсо» — это все равно что кто- то вторгся в ее частные владения. Поднес газовый резак к люку в ее сознании и самым бесцеремонным образом попытался выжечь эту преграду.
Генерал не умолкал:
— Джин Эрсо, дочь Галена Эрсо, давнего пособника Империи в деле разработки оружия.
Отчаянно захотелось стукнуть генерала разок-другой, чтобы он прекратил долдонить: «Эрсо, Эрсо, Эрсо». От упоминания Галена по крышке люка побежала черная обуглившаяся трещина, и девушка ощутила, как частит ее пульс.
Но не успела она вставить слово в ответ, как у дальнего входа в бункер наметилось движение. Из теней появилась женщина в белых одеждах, изнуренная и в то же время несгибаемая, точно сталь. По лицу тянулись морщины, а медного отлива волосы были безупречно уложены — и вовсе не на солдатский или генеральский манер. Мужчины почти синхронно расступились, пропуская ее во главу стола.
— Что все это значит? — прошипела Джин, обращаясь к новоприбывшей.
