Ничего не скажут они и о том, как при шестидесятиградусной жаре метр за метром было обследовано шестнадцать тысяч квадратных километров пустыни. Из-за недостатка места газеты умолчат о таком банальном факте, как высокая смертность, о тех малозаметных людях, что стали жертвами малярии или несчастных случаев, о физике-бельгийце, зарезанном в кафе спившимся дезертиром из Иностранного легиона, о бесчисленных солнечных ударах, о двух случаях сумасшествия в результате укуса каких-то загадочных насекомых. Читатели газет ничего не узнают о скуке особого рода, вызванной годами полевых работ в песках и «отдыхом» в захолустных городках на границе пустыни. Ничего не узнают они и о бессчетных мучительных задержках из-за поломок оборудования; о веренице лет, когда мы выкачивали из земли лишь грязь и воду; о препятствиях, которые чинили нам местные чиновники; о закулисных маневрах крупных фермеров-колонистов — они обвиняли нас в дезорганизации рынка труда, а также о том, что все эти годы мы жили в вечном страхе перед войной.
Газеты сообщат только, что мы нашли нефть. Только она, эта золотая сказка нашего времени, имеет значение.
Автомобильный гудок нарушил мои мысли; подошел вездеход «Ленд Роувер».
Я прошел за Мэри в сверкающую гостиную и сел лицом к застекленной горке с одиноким цветком. Чашечка цветка, словно голова идиота, бессильно свисала со стебля, а из глубины мохнатой глотки торчал нацеленный на меня язык. Наш директор, Джи Джи Хартни, построил для себя и жены дом на склоне холма. Из окон дома, продуваемого в жару прохладным бризом, открывался чудесный вид на небольшой городок Эль-Милия, расположенный в восьми километрах от лагеря нашей экспедиции. Джи Джи жил в лагере вместе со всеми очень недолго, пока домик типа американского ранчо не был готов. Весь образ жизни Джи Джи говорил о его преуспеянии: он выращивал орхидеи, пил виски, ездил на «Роллс-ройсе», играл на электрическом органе; свою жизнь он всерьез называл «напряженной».
— Вы, наверно, хотите лицезреть владыку? — спросила Мэри.
Она подошла к двери в дальнем конце комнаты и несколько раз вибрирующим голосом пропела: «О Джи, Джи!»
— Он ремонтирует электропроводку в бильярдной, — пояснила она, — и сейчас придет. Не хотите ли снять плащ? Сегодня я побывала в центре города. Ну, знаете!
Мэри вызвалась внести свой вклад в облегчение участи арабских женщин в Эль-Милии, и это постоянно придавало ей бодрость и наполняло энтузиазмом.
