— У нас, Федор, дело не совсем обычное, — пояснил Капланов, — мы начинаем сейчас научные наблюдения над тигром. Такие наблюдения в нашей стране еще не велись. По следам надо не только учесть, сколько здесь тигров, но и раскрыть всю их жизнь, привычки, норов, узнать, как они ловят добычу и далеко ли уходят. Разве мы все знаем об этом скрытном звере?
— Да где там! — согласился Федор, — тигра, конечно, зверь стоящий, не то что зюбра какая-нибудь. Не зря за одного тигренка пять тысяч дают. А вот найди-ка его!
Он поправил горящие бревна в нодье и, сняв котелок, стал разливать чай.
После ужина Капланов достал дневник и, сидя на свежем лапнике, при свете костра начал писать:
«Впереди — долгие дни и месяцы скитаний по глубинам заповедника. Дни тяжелых трудов и очарования зимними тайнами тайги. Многие километры по следам могучего зверя…»
Он задумался. Ждет ли его удача? Хватит ли у него сил и умения проникнуть в загадочную жизнь этого редкого хищника?
Безмолвие зимней ночи нарушалось лишь слабым потрескиванием костра. Федор уже спал. А Капланов долго не мог сомкнуть глаз.
Заложив руки за голову, он лежал, мечтательно глядя вверх. Между вершинами деревьев сверкали крупные звезды. Над костром в струе горячего воздуха тихо покачивались ветки ели. Все было очень привычным и вместе с тем казалось каким-то необычно новым.
Так начинался этот тигровый поход.
Обход, участок работы Федора Козина, лежал в верховьях Имана, туда и направлялись они с Каплановым.
Здесь были самые глухие дебри заповедника. Не случайно тигры в этой стороне встречались чаще, чем в других местах. Но Федор безбоязненно охранял свой участок, обходя его изо дня в день легким неслышным шагом.
Капланов не раз уже бывал там, на западном склоне. Однако первый поход в верховья Имана, когда он повстречался с Федором Козиным, особенно ярко запечатлелся в его памяти.
Федор был сыном известного тигролова Алексея Григорьевича Козина, который не только занимался отловом тигрят, но за свою жизнь убил восемнадцать взрослых тигров. И хотя Алексею Козину исполнилось семьдесят лет, он все еще продолжал заниматься отловом тигров.
Федор, русый крепыш средних лет, всегда внешне невозмутимый, перенял от отца таежную сметку, ловкость и сноровку. Как и отец, с которым познакомился Капланов, Федор частенько вставлял в свой грубоватый сибирский говор отдельные украинские словечки. Козины когда-то переселились сюда, на Иман, с Украины.
Рассуждения Федора и его меткие наблюдения сразу обратили на себя внимание Капланова.
