Даргэн задумался.
– Хорошо, я объясню своим твою идею. Посмотрим, что из этого выйдет.
– Как ты меня нашел? – хотелось прояснить этот момент.
– Искал и в какой-то момент почувствовал твою кровь. Испугался…
– Я специально расцарапалась, надеялась, что ты почувствуешь. Действует на каком расстоянии? – буду знать на будущее, а то мало ли…
Арианец окинул меня хмурым взглядом:
– Надень на себя кулон, который нашла. Вреда не будет, а я тебя везде почувствую! Ты сильно испугалась?
– Тарта? Вообще, жутко – язык откусывать собралась уже, когда ты вмешался. Спасибо, Даргэн, – я нежно поцеловала мужчину в подбородок, стремясь выразить гигантскую благодарность.
Однако арианец вовсе не выглядел польщенным.
– Лика, меня беспокоит твоя страсть к самоуничтожению. А что, если бы я не успел? Вы все такие?
– Нет у меня никакой страсти, я жить очень хочу, особенно… сейчас. Это я от отчаяния и… глупости. Сама на себя беду навлекла и оказалась в тупике, – покаянно согласилась я.
– Думаю, это влияние браслета. Для воздействия нашего излучения вы слишком слабые – сознание землян очень восприимчиво, это кратно усиливает эффект. Его тянуло к собрату, тут ты ничем не могла бы ему противодействовать. Не надевай никогда этот браслет.
Я энергично кивнула: мне тоже острых ощущений вполне хватило.
– И чем так расстроил тебя Агунг? Я с ним виделся, но времени выяснять детали не было.
Замявшись, я молчала. Сейчас весь разговор с миротом казался таким нелепым: мне бы успокоиться и подумать, а я сгоряча дров наломала…
– Лика, не вынуждай меня читать тебя! – ледяным тоном. – Запомни, если я что-то говорю, то подчиняются все! Без исключений!
Мое упрямство тут же проявило себя в полную силу! Кажется, назревает первый скандал.
Совершенно не согласная с последним категоричным и безальтернативным заявлением, я судорожно соображала, как можно убедить Даргэна в том, что ко мне его применять нельзя. Сейчас, конечно, он на взводе, да еще и впечатления от моих «подвигов» слишком свежи, чтобы можно было донести до него мои аргументы.
Лучше бы разговор отложить немного, перенести, к примеру, на ночь… Будем спать укладываться и обсудим степень моей покорности. Одно дело – если это какие-то адекватные меры безопасности: тут, конечно, ему виднее, он в нашей тюрьме обстановку лучше представляет. Но растворять себя в его личности я не собираюсь! Все пережитые несчастья человеческое достоинство во мне не изжили, и вот так, по решению Даргэна, я его лишаться тоже не собираюсь. А о каком достоинстве может идти речь, если я обязана ему беспрекословно повиноваться?
