- Кто что, кого чего, кому чему, кого что, кем чем, оком, о чем,- громко и быстро выпалил Коля. И после каждого вопроса на воде раздавался смертельный крик, и то одна, то другая двойка перевертывалась всем телом и погружалась в воду.
- Великий классик Лев Николаевич Толстой жил в Ясной Поляне,- выкрикнул Коля, и тут же раздался ответный крик, и еще одна двойка погрузилась в воду.
- Микробы очень малы, у кита нет носа, Москву основал князь Юрий Долгорукий, сидит дед во сто шуб одет, кто его раздевает, тот слезы проливает - лук... - подряд проговорил Коля, и на воде не осталось ни одной двойки.
- Скорей! Скорей! - садясь верхом на бревно, заторопился Коля.
- Раз, два, взяли! - скомандовал Длинноухий.
Крольчата уперлись в бревно лапками, но бревно оказалось для них слишком тяжелым и не тронулось с места.
- Что же вы им не поможете? - обратилась Пятерка к крольчихам.
- Мы не можем к ним подойти - мы разделенные, - ответили они грустно. Тогда к берегу подошла лошадь-корова и, упершись копытом, столкнула бревно в воду.
- Я буду тебе показывать дорогу,- сказала Пятерочка и быстро поплыла вперед. Коля поплыл за ней. Преодолевая пороги и водовороты, они плыли все дальше и дальше. Вот справа от них показались камыши! Когда они поравнялись с ними, из камышей выскочила каким-то чудом уцелевшая Двойка и бросилась на Колю. От неожиданности Коля растерялся, и Двойке удалось ухватить его за штанину. Она тянула так сильно, что Коля еле-еле удерживался на бревне и вот-вот должен был упасть в воду.
- Угол падения равен углу отражения, - крикнул Коля. - Клюв у Двойки раскрылся, и она как камень пошла ко дну.
- Откуда ты знаешь? - удивилась Пятерочка.
- От старшего брата, - объяснил Коля, и они поплыли дальше.
Гора, на которой спасались коровообразная лошадь и кролики, была уже почти вся покрыта водой. Разбитые на две кучки дрожащие кролики кое-как уместились на узкой вершине и с ужасом посматривали на коровообразную лошадь, которая стояла немного ниже и у которой все четыре копыта были уже в воде. А вода все прибывала и прибывала. Вот она поднялась до колен, до груди… Еще минута - и над водой осталась торчать только рогатая голова.
- Мама! Мамочка! - зарыдали кролики.
- Дети мои! - заплакали крольчихи.
- О му-у-у-ка му-у-у-ченическая и го-ре горькое, - простонало несчастное животное, задирая рогатую голову над подступившей уже под самое горло водой.
- Кончено, - сказал, глядя на него, Длинноухий, и тут ему показалось, что коровообразная лошадь стала выше. Из воды начала появляться ее шея, потом спина, бока, ноги.
