Меч Севера | страница 27



Она прищурилась.

— Что?

— Мне нужна эта татуировка.

Он уставился на нож.

Саша посмотрела на труп, затем тоже бросила взгляд на нож.

— Ты же не имеешь в виду…

— Да. Постарайся не напортачить.

Тяжко вздохнув, она наклонилась и принялась за дело.

СНЫ МЕРТВЕЦА

Он плыл по звездной реке, глядя в бескрайнюю черноту, уходящую в бесконечность.

Кто он такой? Ему подумалось, что можно было бы вспомнить, если бы удалось сосредоточиться, но что–то в этой мысли показалось ему опасным. Лучше забыть. Принять растворенность в неведомом.

Он закрыл глаза — или, по крайней мере, перестал видеть. Не имеет значения, кто он или кем мог быть. Сейчас ему покойно, он — невесомое судно, влекомое космическим потоком, в окружении бесконечного океана совершенного спокойствия.

И все же…

Возникло нечто. Некий разлад, тревожность — вроде легкой зыби на поверхности абсолютного спокойствия. Он старался не обращать на это внимания. Позволить осознанию ускользнуть, уйти в пустоту.

Но оно было настойчивым.

— Ублюдок жив.

— Что?

— Он жив. Только что заметил, как он вздрогнул.

— Ты уверен? Я никогда не видел, чтобы человек с таким мертвенно–бледным лицом мог подавать признаки жизни.

— Да и я тоже, приятель. Но его грудь поднимается и опускается. Видишь?

— Ну… да чтоб меня вздрючили!

— Что–что?

— Да чтоб меня вздрючили, я сказал.

Гнетущая тишина.

— Ты имел в виду — буквально или — как это… метафорически? Просто… мы уже несколько дней на этом корабле торчим. У мужчины ведь есть некоторые потребности…

— Что за хрень ты несешь?

— Забудь. Так мы берем его сапоги или как?

— Да. Ты хватай за левую ногу. Я займусь правой.

— Постой. Из его живота что–то просачивается.

Снова тишина.

— Парнишка истекает кровью.

— Да. Кто–то здорово ему врезал. Нет ничего хуже, чем рана в брюхе.

— Давай стащим его сапоги и уберемся к чертям отсюда. Прежде чем эти женщины–призраки обнаружат, что мы тут внизу…

И затем осталась лишь одна гнетущая неправдоподобная тишина.

Ты пришел, — прогрохотал Тираннус, в голосе его кипела злоба. Черный Властелин устремил взгляд на мир, лежащий под ним, его божественный взор прозревал громадную пропасть между небесной сферой и страной смертных с легкостью, доступной только богам.

Новоприбывший уловил ненависть, прозвучавшую в этом божественном голосе, но не придал ей никакого значения. Черный Властелин Тираннус был одним из старейших Главных, рожденных в те времена, когда первые люди только начали ходить по земле.

Но он — Похититель и, значит, — еще древнее.