Меня растолкала мама:
- Владька, где Павлик?
Я будто и не спал. Отчетливо понимая, что случилась беда, я тихо сказал:
- Не знаю. Я сам ждал…
За стенкой громко плакала тетя Аня.
- Ты его видел сегодня?
- В школе.
- А потом?
- У них пять уроков было. У нас четыре. Я домой ушел. А он не пришел… Его нет?
- Его нигде нет, - вполголоса сказала мама. - Анна Васильевна всех мальчишек обегала, тех, кто знает. Где он еще может быть? Не знаешь?
- Не знаю.
Ходики показывали двенадцатый час. По-прежнему ровно и могуче гудел зюйд-вест. Я украдкой натянул пальто и шапку.
На крыльце ветер ударил меня тяжело и упруго. Я грудью почти лег на тугие потоки воздуха и пошел темными переулками к Милкиному дому. Я не боялся ни темноты, ни жуликов. Не боялся даже того, что придется среди ночи колотить в дверь чужого дома и будить незнакомых людей. Ветер был такой, что уносил все страхи.
Ночь свистела в тополях. Она казалась такой же, как та, во время которой погиб старый Билли Бонс. Но сейчас опасность грозила не книжному Билли…
По-моему, я очень быстро добрался до Милкиного дома. А может быть, так показалось: минуты летели стремительно, со скоростью ветра. В окнах была темнота. Я некоторое время спорил с ветром, который навалился на калитку со стороны двора и не давал открыть ее. Потом поймал секундное затишье и проскочил во двор.
На крыльце я впервые почувствовал опасение. И тогда, чтобы оно не успело вырасти, я несколько раз ударил валенком в дверь. Бухающие удары мягко отдались в доме. Мне вдруг очень захотелось, чтобы никто не ответил, не вышел. Но пока я так думал, в окошке рядом с крыльцом засветилась желтая щель. Потом взвизгнула дверь в коридоре и заспанный, хриплый голос мужчины сказал:
- Ну вот… Кого там еще?
- Милку надо! - с отчаянной решимостью потребовал я. Кажется, и мой голос тоже прозвучал сердито и хрипло.
Я ждал ругательств и расспросов, но услышал, что дверь захлопнулась. Вот и все. Никто, конечно, Милку не позовет.
Но щель в окошке не гасла. Потом опять завизжала дверь и зажегся свет в коридоре.
- Кто? - негромко спросила Милка.
- Открой.
Она открыла, больше не спрашивая. И сказала без удивления:
- А, Владька…
- Где Павлик? Знаешь?
- Нет, - поспешно сказала она. - Вот чудной! Ну откуда же я знаю? Ничего я не знаю.
- Он тебе ничего не говорил?
- Ничего.
Вот и все. Спрашивать больше было нечего. Милка стояла на пороге, переступая большими мужскими валенками и придерживая на груди запахнутое пальтишко.
