— На сто процентов.
Тони сказала:
— О Господи. Нельзя же думать, что это были стихи Лиз, правда? Она всегда носила с собой блокнот на спирали — записывать стихи.
— Я слышал о вещах поудивительней. — Дженкинс спрятал ручку и поднялся. — Пойду проверю спальню, погляжу насчет отпечатков пальцев на раме. И поищу этот… этот блокнот. Не беспокойтесь. Я сделаю все возможное, чтобы прояснить это дело.
Тони потянулась за своей сумкой и сказала:
— Когда освободитесь, я покажу вам письмо Лиз, о котором я говорила.
— Хорошо, — Дженкинс вздохнул. — Тогда я бы хотел, чтобы вы завтра известили ее психотерапевта.
— Я все еще думаю, что ее убили, — твердо сказала Тони.
— Не сомневайтесь, помню. Но, как я говорил вам по телефону, собранные нами факты говорят о самоубийстве.
Мне не давала покоя одна мысль, и я спросил:
— Как насчет заключения медицинской экспертизы? Я о том, что было вскрытие, так ведь?
— Да, но… — пробормотал Дженкинс.
Тони опустила голову, прошлась пальцами по волосам.
— Расскажите ему.
Дженкинс посмотрел на Тони и отрапортовал:
— Тело выловлено на одном из шлюзов на Миссисипи. Оно было внизу, зацепилось за петлю и висело почти четыре, дня, пока не стали открывать ворота. Когда труп обнаружили, он был серьезно изуродован. Из результатов вскрытия нельзя сделать никаких выводов.
Я охнул.
Тони смотрела перед собой невидящими глазами.
— Мы узнали, что сестра пропала, — сказала она, — и я приехала сюда. Когда нашли тело, я опознала ее по обрывку одежды. На ней была моя блузка, которая мне не подошла. Голубая в полоску. Опознать окончательно удалось только по зубной карте.
Я сидел молча, жалея, что задал этот вопрос, и не мог отделаться от картины: тело, изжеванное челюстями огромных ворот. Гигантская мясорубка, способная выдержать напор могучей Миссисипи.
— Ладно. — Дженкинс встал и направился в спальню. — В нашей округе квартирных краж много. Так что учтите, это мог быть сосед из панков, который пролез через незапертое окно.
Я прокашлялся, посмотрел на Тони и предположил:
— Или какой-нибудь знакомый Лиз, который искал что-то определенное. — Я повернулся к Дженкинсу. — Некто знакомый с Лиз так хорошо, что ему не надо было лезть в окно.
— Что ты хочешь сказать? — спросила Тони.
— Ну, мы-то думаем, он вломился, но что, если у придурка был ключ и он просто вошел?
По тому, как Дженкинс посмотрел на меня, как вытянулось его лицо и сверкнули глаза, я понял, что привез на его мельницу как раз то зерно, которое она молоть не желала.
