Я отвернулся, мне не хотелось больше слышать об этом.
— Продолжай, Алекс. Не уходи от этого, дай себе дослушать разговор с Тони. Что ты уже узнал важное?
— Дата на письме есть? — спросил я.
Кивок, вздох.
— День накануне смерти, — сказала Тони, вынув письмо и пробежав глазами несколько строчек. — Похоже, написано тем вечером. Не знаю. — И повторила: — Не знаю…
Я тоже не знал. Мы сидели в тягостном молчании. Тони еще раз высморкалась, довольно громко. Я знал, что будет дальше. Ощутил это ясно. Вот зачем Тони пришла. Теперь я понял — я ошибался. Вся проклятая история была ошибкой. Но это ничего не меняет. Тони все равно об этом попросит, и я все равно поступлю так, как поступлю.
— Алекс, можно тебя кое о чем попросить?
Я не шевельнулся.
— Пойди со мной к Лиз, а? Как… как подумаю, что я там опять одна, я… Мне очень стыдно — явилась столько лет спустя и пристаю.
— Чепуха.
Я могу отменить сегодняшний ужин. Дама, которую я пригласил в тайский ресторан, не простит мне этого. Не имеет значения. Ужин отменяется, решено.
— Позволь мне позвонить, это быстро, — сказал я, вставая.
Это я, по крайней мере, обязан сделать: назначено-то было первое свидание. Вот уж точно — цветок увянет, не успев распуститься. Что я скажу? Моя былая подружка вломилась в мою жизнь и всем вам до нее далеко? Смогу я быть настолько честен?
Я остановился — рука еще на спинке дивана — и задал неизбежный вопрос:
— Еще одно: если Лиз не покончила с собой, что тогда было? Несчастный случай?
Тони затрясла своей шевелюрой.
— Нет. Никто со мной не согласен, но я думаю — это убийство. На деле, Алекс, я в этом уверена.
Я опять уставился в пол. Этой зимой — в холода, когда преступность в Миннеаполисе обычно самая низкая, — были зверски убиты четверо или пятеро молодых женщин, их искромсанные трупы нашли под снегом в лесах и полях. Все читали об этом, было много разговоров. Не могла ли быть сестра Тони очередной жертвой?
— Ты пойдешь со мной к Лиз, а?
У меня замерло сердце. Все мои внутренние сигналы опасности заработали — вопили посильнее, чем звонок домофона. Я как будто знал, что должно произойти, знал, что идти туда — именно сейчас — не только глупо, но и опасно, что это шаг по дороге, ведущей к гибели. Но разве я не ждал все годы именно этой возможности — доказать Тони свою любовь, и преданность?
И я с готовностью ответил:
— Конечно. Только натяну какие-нибудь штаны.
Я был так взволнован, что бросился одеваться, забыв про тайскую кухню и телефонный звонок.
