Мальчики как-то ухитрились убежать на задний двор со своими воздушными змеями. И сейчас, опасаясь, что его заставят выбивать ковры, брат, на свой страх и риск, примчался за леской. На самом деле, сегодня не было предела высоты, на которую могли подняться воздушные змеи.
Моя мама окинула взглядом гостиную: вся мебель была в таком беспорядке, что требовались гигантские усилия, чтобы все убрать. Теперь ее взгляд был направлен в сторону окна:
– Давайте, девчонки! Давайте отнесем леску мальчикам и всего на минутку посмотрим, как они пускают воздушных змеев.
По пути мы встретили миссис Патрик. Она виновато смеялась и шла в окружении девочек.
Не было столь идеального дня для пускания воздушных змеев. Господь Бог не даст такого второго дня за столетие. Мы прикрепили новые веревки к змеям, и они все поднимались и поднимались в небо. Мы едва могли различить крошечные точки оранжевого цвета. Время от времени мы медленно спускали их вниз до земли, прижимали и снова с радостью запускали вверх. Как же здорово было бегать с ними, направо, налево, и видеть, как наши еле заметные движения на земле минутами позже отражаются в танце воздушных змеев в небе! Мы написали желания на обрывках бумаги и обмотали их леской. Медленно они поднимались до самих змеев. Желания непременно исполнятся.
Даже наши отцы бросили мотыги и топоры и присоединились к нам. Потом настал черед наших мам, смеющихся как школьницы. Их высокие прически сбились от ветра, и волосы опустились до щек. Их льняные передники обвивались вокруг ног. Вовлечение в наши забавы принесло настоящее наслаждение. Взрослые действительно играли с нами! В какой-то момент я взглянула на мать и подумала, что она, на самом деле, очень симпатичная. И ей при этом больше сорока!
Мы не заметили, как пролетели часы в тот день на вершине холма. Не было времени, только золотой бриз. Родители забыли о своих заботах и чувстве собственного достоинства. Дети забыли о драках и шалостях. Возможно, так все происходит в царстве Рая, подумала я в замешательстве.
Уже давно стемнело. Опьяненные солнцем и воздухом, мы сонно ковыляли к нашим домам. Кажется, у нас был какой-то ужин. Кажется, мы сделали уборку. По крайней мере, в воскресенье дом выглядел достаточно опрятно.
Странным было то, что мы больше никогда не вспоминали об этом дне. Мне было неловко. Уверена, никто, кроме меня, не находился под таким глубоким впечатлением. Я спрятала эти воспоминания в самом укромном уголке своего разума, там, где мы храним «то, чего не может быть, но это есть».
