Около часу ночи приехала домой. Дарья Тихоновна уже спала, но на кухне мне были приготовлены чай и бутерброды. Я сидела тихонько, пила вкусный чай, ела булку с колбасой и с тихой грустью все думала, как же сложно устроена жизнь. Вот Дарья Тихоновна с самой войны жила в семье Тарасовых, жила бок о бок с Маргаритой Сергеевной, а так и остались они чужими друг другу… И ведь все понимает Дарья Тихоновна, то есть насквозь, как говорится, видит свою хозяйку, и мучается, а из семьи Тарасовых так и не ушла она. Может, потому, что собственными руками вырастила Игорешку и сына он заменил ей? И неожиданно сильно испугалась, когда вдруг сообразила: а ведь и сейчас Дарья Тихоновна будет делать решительно все, что прикажет ей хозяйка! Заставит ее обменять свою комнату, чтобы разъехаться со мной, и Дарья Тихоновна обменяет. Или просто прикажет ей снова вернуться в квартиру Тарасовых, и Дарья Тихоновна беспрекословно вернется, — что же это такое?!
И долго еще, помню, сидела я на кухне, прислушиваясь к шуму дождя за темным окном, к уютному тиканью часов на стене… Давно уже отец повесил их на стену, ежедневно круглые часы эти на потемневшем от времени шнурке видели, как мы всей семьей ужинали на кухне, как в последний месяц завтракали втроем, а теперь видят они меня одну и все так же тикают себе и тикают, будто решительно ничего не изменилось. С одной стороны, в этом мне чудилось что-то страшное: все проходит, а они себе тикают и тикают… А с другой — в их неуклонно мерном тиканье было что-то по-особенному утверждающее жизнь наперекор всему, да при этом еще скрупулезно отмечающее каждую минутку ее! И это было чем-то похоже на Дарью Тихоновну, на саму жизнь ее: как бы Маргарита Сергеевна ни суетилась, какие бы причудливые выкрутасы ни выкидывала ее необузданная натура, Дарья Тихоновна жила себе и жила рядом с ней; да еще ее же сына вырастила; и хозяйство Тарасовых вела, ежедневно и буднично, так же неуклонно-ровно заботясь о любой мелочи повседневного быта.
И усмехнулась, когда вспомнила про жизнь, как погоду за окном. Изменить ее, то есть погоду, в семье Тарасовых Дарья Тихоновна, конечно, не могла, просто не такой она человек, но ведь действительно глупость это — бежать по снегу босиком, а вот позаботиться, к примеру, чтобы маленький Игорешка не простудился, — необходимо. И в любой жизненной мелочи прежде всего выявить доброту, чтобы она освещала его жизнь, а не зло!..
Вдруг заметила, что уже улыбаюсь, тихо и удовлетворенно пристукивая ладонями по столу; будто впервые в жизни открыла для себя нечто новое, но такое важное, что даже странным казалось, как я могла раньше-то жить, не зная этого?!
