Никита Степанович вдруг остановился, глаза его прищурились, а худое и морщинистое лицо будто разгладилось. Он посмотрел на нас, спросил очень серьезно:
— Хорошо?
— Хорошо! — точно помимо своей воли громко ответила я.
— Вот так-то, ребятки… — уже потише проговорил он. — Пришел сюда таким же, как вы сейчас, и рад, что всю свою жизнь здесь проработал!
— И правильно! — непроизвольно опять вырвалось у меня.
Он заглянул мне в глаза так же внимательно-зорко, как отец, сказал тихонько:
— Ах ты девочка… — потянулся и ласково погладил меня по плечу.
Никита Степанович водил нас тогда по заводу целый день, сделав только короткий перерыв на обед. В конце помолчал, покурил, все глядя на нас, сказал негромко:
— Вот, ребятки, какая работа вас ожидает, какой завод!
Или уж что-то очень общее есть в Потапове с моим отцом, только я опять первой из всей нашей группы сказала:
— Хорошая работа! И завод дай бог!..
Никита Степанович мигнул, глядя на меня, и стал улыбаться.
— Отец у тебя кем работает?
— Сталеваром.
— Как твоя фамилия?
— Лаврова.
— Анка она, — сзади сказал Борька.
— Как пулеметчица, значит, у Чапаева? — спросил Потапов и стал глядеть на остальных ребят нашей группы: — Вы как, кавалеры, к девушкам относитесь? Тем более одна она у вас, а? То есть я хочу сказать: а не выбрать ли вам эту боевую Анку старостой? По моему первому впечатлению: в бараний рог она вас скрутит, а?
Вот так я и оказалась старостой нашей группы.
И занятия в училище тоже сразу же понравились мне. Не столько по общеобразовательным предметам, которые напоминали школьные, как по специальным, непосредственно касавшимся нашей будущей работы. А еще больше пришлись мне по душе практические занятия, хоть на первом году обучения они и были только в мастерских.
Не последнюю роль играл и мой характер: просто не могла я допустить, чтобы мальчишки нашей группы смеялись надо мной, старостой.
Помогли мне и мои способности к физической работе, способности рослого и сильного, здорового человека. Одним словом, я и руки в кровь сбивала, и спецовку рвала неоднократно, и завидные мозоли приобрела, но через каких-нибудь три-четыре месяца выполняла несложные слесарные работы не хуже любого другого члена нашей группы, даже оказалась в числе первых, чему был очень рад тот самый представительный мужчина, который разрешил мне поступить в училище. На нашем общем собрании, посвященном окончанию первого года обучения, он даже поставил меня в пример некоторым другим.
