Тень призрака | страница 32

Она была видна несполна. В последней четверти своей она казалась еще прекраснее, еще таинственнее. Земля со своими природными богатствами, с чистым воздухом лесов, горных вершин и морских берегов, с песней ветра в листве и в парусах, там, там… на Земле жизнь…

— Идем, Минни, Земля нас ждет!

Они шли теперь к «Эфиру-Альфа». Монкальм помогал Минни карабкаться по уступам лавы. «Эфир-Альфа» точно звал их издали. Едва Монкальм вошел в каюту, как он старательно закрыл дверь, побежал в машинное отделение и пустил в ход генераторы воздуха и тепла. Все аппараты исправно работали. Сигналы свободно проходили теперь по эфиру.

— Минни! Земля отвечает!

— Гарри все еще на посту? Он, кажется, ни разу не усомнился в твоем успехе.

— Никогда не надо сомневаться, Минни. Нужно всегда верить, что все возможно.

— Ах, да, Сесиль.

— Я даю указания относительно нашего обратного путешествия. Все отлично действует. «Эфир-Альфа» тронется через несколько минут.

Медленно, незаметно покидал «Эфир-Альфа» каменистую площадку и стал подниматься над кратером.

— Полюбуйся, Минни, и попрощайся.

— Прощай, Луна наших земных мечтаний, мертвый шар, привязанный к вращению нашей планеты. Прощайте, Радии!

Движение «Эфира-Альфа» становилось все быстрее и скоро кратер Коперника открылся целиком, ярко освещенный Солнцем.

— Теперь нам нужно любоваться Землей! — весело воскликнула Минни.

— Да, Землей…

Они смотрели вперед, сияя жизнью и радостью. Они мчались к торжеству и ощущали на губах пьянящую сладость поцелуя Бесконечности.

Когда Вильдинг Лир вошел в кабинет своего старого друга, профессора Гейлора, его внимание было привлечено каким-то странным сооружением, конструкцию и назначение которого Лир совершенно не мог определить. По форме оно напоминало гигантские песочные часы с широким основанием и плоской вершиной, суживающейся посередине. Оно достигало высоты старинных стоячих часов, а по обеим сторонам его было поставлено по высокому табурету.

— Дорогой друг, я рад, что вы пришли, — сказал профессор. Он выглядел усталым и нервным, как человек, переутомленный длительной работой, а концы пальцев его дрожали, когда он откидывал с изборожденного морщинами лба прядь седых волос, свешивавшихся ему на глаза.

Когда он снова заговорил, казалось, будто он думает вслух.

— Четыре года напряженной работы увенчались успехом. Мощный микроскоп закончен.

— Так вот в чем заключался ваш секрет! — воскликнул Лир. — Микроскоп!