Хохлатому между тем надоело на меня таращиться. Он потянулся к стопке пластиковых стаканчиков на столе и спросил:
– Колы хочешь?
– Ага, – ляпнул я прежде, чем успел сообразить, что со мной заговорили по-русски, и что я только что капитально облажался.
Хохлатый, как ни в чем не бывало, наполнил стакан и подтолкнул его ко мне. Я немного расслабился. Может, тут камер нету? И я все еще смогу косить под немого?
– Я – Ник, – сообщил гопник, наливая колы и себе. – А тебя как зовут?
Ага, щас я тебе и сказал! Ясно теперь, зачем меня к Нику этому подсадили. Ждут, пока я трепаться начну. А потом сразу доложат Яну... Вот только как они узнали, что я русский?
– Ты, наверное, думаешь, откуда я знаю русский? – карие глаза хохлатого спокойно изучали меня над стаканом колы.
Блин, он что, еще и ясновидящий? Мысли читает? Пипе-ец!
– Мои родители – врачи, приехали сюда из Питера в девяностые, – пояснил Ник и протянул мне мандарин. Я и не думал брать что-то из его рук. – Я родился уже в Дании, но дома мы всегда говорили по-русски. А ты откуда? Из России?
Делаю вид, что наслаждаюсь пузырьками колы. Стараюсь не смотреть в эти проницательные глаза, которые, казалось, видят меня на сквозь.
– Я еще говорю по-польски, румынски и немного по-литовски. Можем пообщаться на одном из этих языков, если тебе удобнее.
Я смерил полиглота подозрительным взглядом. По-литовски он спикает, да? Ник понял мою мимику по-своему.
– У меня много друзей-иностранцев, а моя девушка – полька. Меня вообще интересуют языки.
Мило, гопник – языковед. Я вздохнул и сам цапнул со стола мандарин. Лучше жрать, пока на халяву.
– Как ты себя чувствуешь? – попробовал зайти с другой стороны разговорчивый зек. – Врач подозревает у тебя воспаление легких. Точнее можно будет сказать после... – он слазил в карман за мобильником, потыкал в экран, – флюорографии. Извини, мой русский не совершенен. Иногда приходится искать трудные слова или термины.
У меня глаза вылезли на брови и не собирались закатываться обратно. Откуда у зека в тюряге телефон?! И почему врач докладывает ему о состоянии моего здоровья?!
Ник положил мобильник на стол, сцепил руки на коленях и серьезно воззрился на меня.
– Послушай, молчание тебе не поможет. Я, конечно, не социальный работник, а еще только практикант, но Сюзанна передала мне твое дело, и я постараюсь сделать все, чтобы...
Мои глаза стали, наверное, размером с те самые мандарины, потому что Ник вдруг запнулся, смутившись.
