Я сглотнул. Слюна царапнула пересохшее горло. Рядом взревел мотор, и я чуть не наделал прямо в штаны. Но это всего лишь вырулил с заправки белый «гольф». Я снова обшарил взглядом магазинчик за стеклом, напоминавший залитый ярким светом аквариум. Продавщица в форменной футболке пялилась в телик, задумчиво кидая в рот печенье, выставленное на прилавок по случаю скорого рождества. Она была похожа на присосавшегося к стеклу ленивого толстого сомика. Ян все еще заседал в сортире. Я точно не мог просмотреть его за редко расставленными стеллажами.
До боли сцепив зубы, я толкнул дверцу от себя. Выскользнул в образовавшуюся щель и быстро присел за капотом машины. По подъездной дороге к заправке направлялась расписанная яркими фруктами фура. Водителю наверняка покажется странным прячущийся за машиной мальчишка. Еще решит, что я вор или угонщик. Схватит за шиворот и отволочет в магазин. Или вызовет полицию. И неизвестно, что хуже. Хотя нет, известно. Ян был знакомым злом. Очень близким. И очень реальным.
Дрожащими пальцами я потянул дверцу тойоты на себя, готовый закатиться обратно на сиденье. Притвориться, будто ничего не случилось. Будто и не приходила в голову дурацкая мысль о побеге. Но дверца не подалась. Удивленный, я дернул ее посильнее. Блин, заперто! Проклятый замок внезапно решил сработать.
Застонав от отчаяния, я высунул голову над капотом. Широкая, обтянутая черной кожей спина Яна маячила у прилавка. Продавщица-сомик оторвалась от экрана и тащила в щипцах длинную желтую сосиску: ей заказали хот-дог. Это давало мне от силы минут пять.
Пригнувшись, я рванул через заправку, едва не угодив под фруктовую фуру. К счастью, водитель не стал сигналить. Просто высунулся из окна и проорал что-то вслед. Дождь кончился, но в воздухе все еще висела холодная водяная взвесь. Волосы от нее тут же намокли и прилипли к лицу – или это от пота? С меня лило, хотя изо рта валил пар. Сердце бешено колотилось в ребра, дыхание драло судорожно сжавшееся горло. Ноги разъезжались на мокрой траве. Я молился только об одном – чтобы не споткнуться и не подвернуть лодыжку. Молился неизвестно кому – прыгавшему перед глазами серому небу, ворону, взгромоздившемуся на дорожный знак, неведомому, но милосердному богу, сломавшему замок, вынудившему Яна просраться, а потом заправиться хот-догом.
Канаву я преодолел на четвереньках, хватаясь по пути наверх за пучки режущей ладони осоки. Рванул в кусты, хлестнувшие голыми ветками по лицу. И тут сзади послышалось хлопанье двери и разъяренный рев: Ян обнаружил наконец мое отсутствие.
