Ари ответил мне смущенным, испуганным взглядом заики.
– Подыщи подходящую замену, другое слово, которое тебе легче произнести. Держу пари, – добавил я, что такой смышленый мальчик, как ты, сможет найти много слов для замены слова «до свидания».
Я отвернулся и начал удаляться по дороге.
– Увидимся! – крикнул Ари мне вслед.
– Отлично, – бросил я через плечо.
– Hasta la vista![10] – подпрыгивая, воскликнул он.
– Молодчина, – откликнулся я.
– Удачного дня!
– Береги себя! – Я обернулся и взмахнул рукой.
– Au revoir![11]
– Adiós[12].
Я миновал первый поворот, когда услышал шаги за спиной.
– Эгей! – позвала она. – Эй, вы.
Я остановился.
– Вы отправились за мной с вашим гаечным ключом? Должен ли я испугаться?
– Что это вы тащите в руках? Фотокамеру? Наверняка это фотокамера. Я хочу, чтобы вы открыли ее и достали пленку, немедленно, прямо на моих глазах, чтобы я сама все проверила.
Я пристально посмотрел на нее. В основном я переживал из-за Ари: неужели ему действительно приходится жить с такой чокнутой особой? Неудивительно, что мальчик имел проблемы с плавностью речи, живя с матерью, страдающей исключительной паранойей, странными маниями и страхами. О какой фотокамере она твердит? Достать пленку? На какой-то момент, впрочем, пока мы взирали друг на друга, что-то в ее лице показалось мне знакомым: легкая ложбинка между нахмуренных бровей. Я видел где-то такое выражение прежде. Неужели видел? Неужели я знал эту женщину? Нервирующая идея, если вы попали в какую-то глушь, в тысячах миль от дома.
– Так это камера? – настаивала она, показав на мою руку.
Опустив глаза, я обнаружил, к собственному удивлению, что держу перевязанную коробку дедушки. Должно быть, я машинально захватил ее, вылезая из машины. Наш дедушка ведь всегда любил погулять.
– Это не камера, – ответил я.
Она прищурилась, точь-в-точь как полицейский следователь.
– Тогда что же это?
Я обхватил рукой уже знакомый картонный куб с перевязанными веревкой гранями, слегка смявшимися по углам.
– Уж если вам так необходимо знать, – сказал я, – то это мой дедушка.
Она поджала губы и подняла брови: легкая модуляция выражения лица. Нет, правда, как странно. Ее лицо казалось на редкость знакомым, и его выражение вполне узнаваемым: где же я видел ее прежде?
– Ваш дедушка? – повторила она.
Я пожал плечами. Я не думал, что должен предоставлять ей какие-то объяснения.
– Последнее время он слишком чувствителен к переменам погоды.
– Серьезно? Вы таскаете его повсюду с собой?
