Риффа заверили, что агенты в Париже при необходимости передадут французам всю необходимую информацию, но уже после того, как Карлос будет взят под арест. Существовали еще пункты, по которым им придется договариваться, поэтому не следовало спешить. Другими словами, «Моссад» предлагал чем-то заплатить французам за Карлоса.
Островский вспоминает:
«Такое нежелание рассказать что-то французам о Карлосе объяснялось просто враждой и ревностью между двумя отделами Моссад: “Цомет” (позднее “Мелуха”), управлявшим 35 активными “катса”, и “Тевель” (или “Кайсарут”), т. е. отдел связи. Люди из “Тевель” всегда спорили с людьми “Цомет” о передаче сведений. “Тевель” считал, что щедрая передача информации разведслужбам дружественных стран воздастся сторицей в виде возросшей готовности иностранных разведслужб сотрудничать с Израилем. Но в “Цомет” постоянно противились таким планам, считая, что нельзя так легко раздавать информацию, а следует всегда и немедленно получать за нее плату».
Чисто еврейские разборки.
Например, когда руководители этих двух отделов встретились, чтобы обсудить просьбу Риффа о передаче досье на Карлоса французским спецслужбам, их роли на этот раз удивительным образом поменялись. Теперь «Цомет» требовал передать полную информацию, но этому сопротивлялся «Тевель». Глава «Тевель» видел в этой ситуации возможность получить очки во внутренней борьбе отделов в бюро и сказал:
— Как же так? Вы хотите дать французам информацию? Когда мы хотим передавать информацию, вы нам не даете. В этот раз мы вам не дадим.
И все в таком духе.
В это время на противоположном берегу Сены в съемной квартире сидели пятеро молодых людей: самый старший сам Карлос, его подруга Нэнси и еще три студента — Лейма Поломес, Эдгар Мюллер и Луис Урданета Урбина. Студенты пришли выпить и проводить Нэнси в Венесуэлу, куда она традиционно уезжала на летние каникулы.
— Однажды я показал Мухарбалу это место, — рассказал мне Карлос, — где у меня были некоторые товарищи, они даже не были товарищами, они были друзьями, знаешь? С одной девушкой мы дружили с детства, ее родители и мои родители были друзьями, когда мы были еще детьми. В тот день я был там, чтобы попрощаться с этой девушкой, которая улетала в Венесуэлу. Так что там было несколько людей, с которыми я не был знаком, и это была единственная девушка, которую я хорошо знал, и я знал ее мужа, который сопровождал ее в аэропорт. Я видел, что за мной ведется наблюдение, а однажды даже почувствовал, что меня кто-то фотографирует. Когда я собирался застрелить людей, снявших фотографию, я заметил, что они французы, а мы не стреляли во французов, имея с ними соглашения о ненападении. Во всяком случае, вы видите, что это была очень опасная игра, в которую мы играли.
