Так и не выпустив снаряд по самолету, они побежали в здание аэропорта, распихивая зевак прикладами автоматов. По пути в зал ожидания они натолкнулись на патруль полицейских, которые тут же открыли огонь. В ходе непродолжительной перестрелки более восьми человек было ранено, а офицер полиции получил пулю прямо в живот. Выиграв первый раунд, боевики захватили заложников, забаррикадировавшись в туалетных комнатах.
Пока шли переговоры с полицией, взятый в заложники священник отпускал грехи другим захваченным в ходе операции. Он признался, что представители палестинского сопротивления вели себя корректно, вежливо и максимально сдержанно, что, впрочем, не помешало бы им потом в случае чего так же вежливо пристрелить святого отца. Требованием группы Мохаммеда Будии было предоставить самолет с горючим, которого хватит, чтобы долететь до Багдада. Через 18 часов препирательств французская сторона все-таки пошла на сделку. Лайнер вылетел в Багдад…
— Это отличный пример того, как действовало соглашение о ненападении, — рассказал мне Карлос. — Сотрудник службы охраны, вооруженный автоматическим оружием, по-моему, это был жандарм, заметил вооруженного араба, который управлял автомобилем, и направил в его сторону пистолет, но в этот момент тот подает ему знак: «Нет, нет, нет!» Он убирает свое оружие и уходит с этого места, то есть, понимая, что этот человек араб, он не вмешивается. Я не был там, но слышал это от своих товарищей. Невмешательство полиции заключается не в том, что они струсили, — они не вмешиваются потому, что не хотят принимать участие в арабо-израильской войне. В результате нападавшие покидают аэропорт — по-моему, отправляются в Багдад — на самолете, предоставленном президентом Франции. И на этом все закончилось.
Примерно в то время Карлос познакомился с членом «Революционных ячеек» Гансом-Йохимом Кляйном. Как и Вайнрих, Кляйн был из Франкфурта, где трудился штатным клерком в суде. Кляйну Карлос не очень понравился, да так, что поначалу он принял его за мафиози. Он был одет в шелковый костюм и держал толстенную сигару.
Однажды в Алжире в лобио отеля ко мне подошли официанты и начали расспрашивать о Карлосе (накануне я давал интервью местной прессе). Я сидел, развалившись в кресле, и, изнывая от жары, что-то вяло отвечал про третий пожизненный для Ильича. После того как все разошлись, ко мне подкрался араб-официант и на ухо спросил:
— Ты ведь из мафии?
— Из мафии, — улыбнулся я.
