— Почему же Чубайс и К>о взяли верх?
— За ними стоял капитал: Березовский, десять банкиров плюс Танечка, которая сидела у них «на ухе». Мы президенту одно говорили, а дочка, с другой стороны, плела свое. Она же ему напропалую врала!
— Получается, деньги государственный подход пересилили?
— Конечно, это рычаг мощный, а если человек не соображает, не оценивает сам свои действия, он просто беспрекословно выполняет то, что ему скажут. Как дочка родная напела, так Ельцин и поступал, а чего обо мне тогда напридумывали! Филатов с Гайдаром даже наплели шефу, что я хочу стать президентом России. Стоило мне только заикнуться, что выборы нужно перенести, они тут же ему свою версию — пожалуйте! Когда я об этом услышал, мне плохо стало.
— А что же Борис Николаевич? Поверил?
— Конечно — а чего вы хотите, если он маразматик? Сначала сами мне высокий рейтинг нарисовали, а потом им же душили: «Видите, какая у Коржакова популярность? Это все потому, что он за вас оставался, а теперь подомнет и будет первым». Да кто выводил эти цифры, кто опрашивал людей, знают они Коржакова или видеть не видели?
— За несколько недель до второго, решающего тура последних в своей жизни выборов Ельцин громогласно объявил, что увольняет Коржакова, Барсукова и Сосковца, и сопроводил это заявление загадочной фразой: «Они много на себя брали и мало отдавали». Что вы почувствовали, услышав такие слова после стольких лет верной и преданной службы?
— Сейчас, если честно, уже ничего не чувствую, а тогда… Большое облегчение испытал: слава богу, такой хомут сняли. Работать с Ельциным — это была мука, 11 лет мучений! Я же семьи не видел, фактически без меня младшая дочь выросла — просто забыла, как отец выглядит. За старшей я еще успел присмотреть, довести ее до ума: она с медалью школу окончила и поступила куда хотела. А младшую из школы выгнали: пришлось потом устраивать в медучилище.
— Скажите, а вы не боялись, когда решили издать мемуары?
— Опасался единственного: идя на свою первую пресс-конференцию, думал, что меня арестуют и не дадут даже слова сказать. После того как этот придурок Чубайс заявил, что они забили последний гвоздь в гроб (до сих пор непонятно чей), мне пришлось вести полулегальный образ жизни. Я знал, что дана команда меня задержать, не допустить в гостиницу «Рэдиссон-Славянская», где была намечена встреча с журналистами, поэтому просто на три дня уехал. Мне подобрали конспиративную дачу, гулять выходил только ночью. Там и готовилась пресс-конференция, а после этого меня уже ничем нельзя было запугать: вышел и объявил, что все нормально и я живой… В общем, что хотел, то и сказал.
